Чарльз Стросс - Акселерандо
Айнеко сворачивается на подушке и тоже засыпает, и видит она во сне мышей с лазерным наведением.
* * *Манфред вскакивает, поднятый с постели требовательным воплем гостиничного телефона. «Алло?» — спрашивает он рассеянно.
«Манфред Макс?» — голос со скрипучим акцентом восточного побережья принадлежит человеку.
«Да?» Манфред через силу садится на кровати. Во рту как в склепе, а глаза никак не хотят открываться.
«Мое имя Алан Глашвитц, из Смута, коллегия Седвик. Верно ли я полагаю, что Вы, Манфред Макс, являетесь директором компании, называющейся, эм, Холдинг-точка-изобилия-точка-корневой-точка-сто-восемьдесят-четыре-точка-девяносто-семь-точка-А-как-Арнольд-Б-как-Бетти-точка-пять, инкорпорейтед?»
«Гм-м». Манфред моргает и трет веки. «Подождите минутку». Наконец пятна перед глазами исчезают, он надевает очки и включает их. «Еще чуть-чуть…» Пляшушие окна программ просмотра и меню отражаются в его сонных глазах. «Вы можете повторить название компании?»
«Конечно». Глашвитц терпеливо повторяет. Судя по его усталому голосу, ему сейчас ничуть не легче, чем Манфреду.
«М-м-м…» Манфред находит ее — в трех уровнях вниз по замысловатой иерархической структуре объектов. Там — прерывание очередности: входящий иск, еще пока не распространившийся вверх по дереву производных. Он тычет в объект программой просмотра собственности. «Боюсь, я не директор этой компании, мистер Глашвитц. Похоже, я остаюсь в штате как технический контрактник без исполнительных полномочий, с отчетностью президенту, но честно говоря, я первый раз слышу об этой компании. Я могу сказать вам, кто ответственный, если Вы хотите».
«Да?» — в голос пристава появляется чуть ли не заинтересованность. Манфред тем временем выясняет — парень звонит из Нью-Джерси; там сейчас три часа утра.
Злость и желание отомстить за побудку придают голосу Манфреда твердости. «Президент компании „холдинг. изобилия. корневой.184.97.AB5“ — холдинг. изобилия. корневой.184.97.201. Секретарь — холдинг. изобилия. корневой.184.D5, а председатель — холдинг. изобилия. корневой.184.E8.FF. Все активы распределены между этими компаниями поровну, и могу также сообщить, что их устав написан на Питоне[68]. Хорошего Вам дня!» Дотянувшись до пульта управления телефоном сбоку кровати, он жмет кнопку сброса, садится, зевает, и нажимает «не беспокоить», пока пристав не перезвонил снова. Посидев чуть-чуть, он встает, потягивается и идет в ванную, почистить зубы и причесаться, а заодно узнать, где зародился иск, и как так получилось, что человек сумел пробраться сквозь сеть его робокомпаний достаточно далеко для того, чтобы потревожить его самого.
* * *За завтраком в ресторане отеля Манфред решает, что пришла пора сделать кое-что необычное. Он на некоторое время сделает себя богатым. Это перемена — поскольку обычно его профессия состоит в том, чтобы делать богатыми других. Манфред не верит ни в дефицитность, ни в игры с нулевой суммой, в которых если кто-то выигрывает, то кто-то другой обязательно проигрывает, ни в конкуренцию. Его мир движется слишком быстро и слишком насыщен информацией, чтобы там находилось место играм за установление иерархии, в которые так любят играть приматы. Однако сейчас он в таком положении, когда хочется сделать что-то радикальное, например — стать временным миллиардером и прикончить бракоразводный процесс одним махом, как коварный осьминог-бухгалтер избегает хищника, исчезнув в облаке собственных чернил.
В некоторой мере, Памела преследует его из-за идеологии — она все еще верна идее правительства как доминантного сверхорганизма эпохи — но так же и потому, что она по-своему любит его, а последнее, что способна снести любая уважающая себя повелительница — это отвержение собственным миньоном. Памела — возрожденный постконсерватор, появившись на свет вместе с первым поколением, рожденным после заката Американского столетия, она прошла суровую закалку в своих убеждениях. И она готова использовать любые уловки из популярного на дне арсенала средств немного приподняться — самоотвержение, провокации на преступления, хищнический меркантилизм, разнообразные грязные трюки — чтобы внести свой вклад в укрепление разваливающейся федеральной системы, которая вот-вот грозит окончательно рухнуть под грузом устаревающей инфраструктуры, последствий заграничного авантюризма и счетов медицинской страховки. Манфред, который носится по свету на бесплатных авиарейсах и каким-то образом никогда не нуждается в деньгах, едва ли способен вызвать у нее одобрение. А между тем, в списках серверов репутации он парит в тридцати пунктах над IBM. Все средства определения эффективности, доброй воли и кооперации ставят его выше даже самых фундаменталистских из компьютерных компаний с открытыми исходниками — она не может не замечать это. И она знает, что он жаждет ее суровой любви, что он хочет отдаться ей полностью. Так почему же он убегает?
Причина его бегства куда более обыденна, это — их нерожденная дочь, девяностошестичасовой зародыш, извлеченный перед имплантацией и замороженный в жидком азоте. Памела, кажется, купилась на все паразитные мемы сообщества «Родители за Традиционных Детей». РТД — отказники от коррекции рекомбинантной зародышевой линии[69]: они не желают, чтобы их дети при зачатии были защищены от поправимых генетических отклонений. А если в мире и есть что-нибудь такое, с чем Манфред не сможет найти общий язык, так это слепая уверенность, что «природа знает лучше всего». Заставить его в это поверить вовсе не являлось конечной целью Памелы. Но еще одна оглушительная ссора — и он хлопает дверью, прочь, странствовать легко и свободно, искриться новыми идеями как меметический фейерверк, и жить щедростью новой парадигмы. Заявка на развод на основании неразрешимых идеологических противоречий. И никаких больше плетей и кожаных ремней.
* * *Перед тем, как сесть на маглев[70] в Рим, Манфред использует свободную минутку, чтобы заскочить на салон авиамоделей. Там можно повстречать внештатника ЦРУ (была наводка, что кто-то из них на нем окажется), а кроме того, летающие модели — горячие хакерские штучки десятилетия: начини леталку из легчайшего дерева бальсы микромеханикой, камерами и нейросетями, и получишь военного стелс-дрона[71] следующего поколения. Такие салоны — плодородное шоу талантов, прямо как хакерские контесты[72] в старину. Собственно, эта тусовка расположилась в бедствующем пригородном супермаркете, сдающем свои площади в аренду мероприятиям наподобие этих, чтобы хоть как-то протянуть еще немного. (Роботизированный склад по соседству, напротив, бешено суетится, запаковывая посылки для адресной доставки. Людям все еще требуется еда, общаются ли они по телемосту или теснятся в офисах в биопространстве).
