Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей
Каликст залег за автомобилем и хладнокровно отстреливался. Проныра, как и Кристалис, съежился на земле, а Уайльд просто лежал и стонал. Прозрачная красавица решила, что настала пора проявить мужество. Она заползла под лимузин, чертыхнувшись, когда ее дорогое платье зацепилось за что-то и треснуло. Каликст бросился за ней. Он ухватил ее за левую ногу, но смог дотянуться лишь до туфли. Кристалис выдернула ногу, туфля слетела, и женщина освободилась. Она вылезла с другой стороны лимузина и юркнула в заросли, подступавшие к самой обочине, по пути сбросив и правую туфлю.
Она быстро перевела дух, потом вскочила на ноги и побежала, пригибаясь и стараясь, где это возможно, держаться под прикрытием. В считаные секунды Кристалис оказалась вдали от места стычки, целая и невредимая, в полном одиночестве и – без всякого представления о том, где находится.
Надо было держаться дороги, выругала она себя, а не нестись сломя голову в чащу. Что и говорить, надо было сделать еще много чего, например, спокойно сидеть в Нью-Йорке, а не отправляться в это безумное турне. Но теперь слишком поздно думать об этом, оставалось лишь двигаться вперед.
Кристалис никогда не думала, что тропический лес может быть столь безжизненным. Она не видела ни единого движения, если не считать трепета листвы на ночном ветру, и не слышала ни единого звука, кроме шелеста все той же листвы на ветру. У человека, привыкшего к городской жизни, окружающая обстановка вызывала лишь одно чувство – страх.
Часы были потеряны, когда она пробиралась под днищем лимузина, поэтому не было никакого иного способа измерения времени, кроме нараставшей боли во всех мышцах и сухости в горле. Наконец Кристалис по чистой случайности набрела на тропинку, узкую и неровную. Значит, человеческое жилье где-то поблизости. Кристалис оставалось лишь пойти по ней, и где-нибудь, когда-нибудь она найдет помощь… Она зашагала по тропинке, слишком поглощенная обдумыванием трудностей своего текущего положения, чтобы отвлекаться на причины, побудившие Каликста завезти их сюда, ломать голову относительно цели этих странно одетых людей со свечами на головах или задумываться о таинственных спасителях, если, конечно, люди, атаковавшие похитителей из засады, действительно намеревались спасти их.
Она шла сквозь тьму.
То был нелегкий путь. Под ногами то и дело попадались палки, камни и прочие острые предметы; Кристалис также ежеминутно проводила ревизию перечня своих несчастий, чтобы точно знать, какой счет выставить Тахиону, если она когда-нибудь вернется обратно в Порт-о Пренс.
Не «если». Когда. Когда. Когда…
Она повторяла про себя это слово, как короткий и отрывистый походный марш, и вдруг поняла, что кто-то приближается к ней по тропе. В неверном свете трудно было судить с уверенностью, но силуэт походил на мужской. Высокий и худой мужчина нес не то лопату, не то еще что-то на плече. Он направлялся прямо к ней.
Кристалис остановилась, прислонилась к дереву и вздохнула с облегчением. На мгновение у нее промелькнуло опасение, как бы он не оказался членом странной шайки Каликста, но, насколько женщина могла разглядеть, он был в обычной крестьянской одежде и нес какую-то сельскохозяйственную утварь. Скорее всего, это кто-нибудь из местных, припозднившийся с работой. Внезапно Кристалис стало страшно – вдруг необычная внешность отпугнет его, прежде чем просьба о помощи будет озвучена, но… незнакомец уже должен был увидеть ее и тем не менее он продолжал уверенно приближаться.
– Bonjour. – Этим словом Кристалис практически исчерпала все свои познания во французском.
Однако мужчина словно бы и не слышал ее. Он как ни в чем не бывало миновал дерево, к которому прижималась беглянка.
– Эй! Вы что, глухой?
Она протянула руку и дернула его за рукав, и при ее прикосновении крестьянин остановился, обернулся и уперся в нее взглядом.
У Кристалис было такое чувство, будто стеклянный осколок впился ей в сердце. По коже у нее побежали мурашки, дыхание перехватило.
Женщина не могла отвести взгляда от его глаз.
Они были широко раскрыты, но – не видели. Лицо незнакомца походило на маску смерти, как, впрочем, и ее собственное. Надбровные дуги, глазницы, скулы, челюсть и подбородок вырисовывались в мельчайших подробностях, как будто между костями и обтягивающей их темной кожей не было плоти. Она могла пересчитать все ребра под лохмотьями его рубахи с такой же легкостью, как кто-то другой мог пересчитать ее собственные ребра. Кристалис смотрела на него, и у нее снова перехватило дыхание, потому что женщине вдруг стало ясно, что незнакомец не дышит. Она непременно завизжала бы, бросилась бежать или сделала еще что-нибудь, но вдруг его впалая грудь едва уловимо поднялась. Прошло секунд двадцать, прежде чем мужчина сделал следующий вдох.
Внезапно Кристалис сообразила, что все еще держит его за рукав, и разжала пальцы. Он секунду или две продолжал смотреть в ее сторону, потом развернулся и зашагал в прежнем направлении.
Прозрачная женщина ошеломленно смотрела ему вслед, дрожа, несмотря на то что ночь была теплой. Она только что видела, разговаривала и прикасалась к зомби. Кристалис жила в Джокертауне, сама принадлежала к джокерам и полагала, что навидалась всякого и привыкла ко всему. Увы, это оказалось заблуждением. Ни разу в жизни ей еще не было так страшно, даже когда она совсем девчонкой открыла отцовский сейф, чтобы финансировать свой побег из тюрьмы, которой стал для нее родной дом.
Она проглотила застрявший в горле ком. Зомби или нет, но он наверняка куда-то шел. Куда-то, где могут быть другие – настоящие люди.
Другого выхода у нее не оставалось, и Кристалис двинулась за странным мужчиной.
Идти оказалось недалеко. Вскоре он свернул на еще более узкую и менее утоптанную тропку, которая вилась по склону крутого холма и скрывалась за ним. Едва они миновали резкий изгиб тропинки, как впереди замаячил огонек. Зомби направлялся именно к нему.
На шесте перед чем-то вроде маленькой обветшалой хижины, прилепившейся к отвесному склону холма, висела ярко горевшая керосиновая лампа. Перед хижиной был разбит крошечный садик, рядом с которым стояла женщина, пристально вглядываясь в темноту.
Она была самой процветающей гаитянкой из всех, кого Кристалис видела за пределами Пале-Насьональ. Ее ситцевое платье, не скрывавшее довольно пышных форм, было чистым и новым на вид, на голове красовался ярко-оранжевый тюрбан. При виде приближавшихся Кристалис и выходца с того света женщина улыбнулась.
– О Марсель, кого это ты к нам привел? – Она хихикнула. – Да это же мадам Бригитта собственной персоной, если не ошибаюсь. – Гаитянка довольно грациозно, несмотря на свою полноту, присела. – Добро пожаловать под мой кров.
