Айзек Азимов - Обнаженное солнце
– Почему вы не сказали мне её?
– Я полагал, что будет все рационально, чтобы вы проводили первый допрос, не ознакомившись с этой запиской. Вы сами считаете, что неправильно начинать расследование преступления, имея какие-то предвзятые идеи. В особенности, если эти идеи навязаны вам людьми, которые, по их собственному признанию, не добились сколько-нибудь существенных результатов. Именно поэтому я, чувствуя, что процесс моего логического мышления также оказался под воздействием посторонних заключений, не вмешивался в ваш разговор с госпожой Дельмар.
Логическое мышление! Невольно в голове Бейли промелькнул обрывок разговора, который он когда-то имел со специалистом-роботехником. «Роботы логичны, но не разумны», – сказал ему роботехник.
– Однако вы всё же включились в разговор, – сказал ему роботехник.
– Да, партнёр Илайдж, я задал вопрос госпоже Гладии Дельмар, но только по той причине, что к тому времени я уже располагал некоторыми данными, подтверждающими подозрения правителя Груэра.
– А именно?
– Моё убеждение логически следует из всего поведения госпожи Гладии Дельмар.
– В таких вопросах следует быть более точным, Дэниел.
– Давайте рассуждать логически, партнёр Илайдж. Предположим, что вышеупомянутая особа виновна, но, естественно, стремится доказать свою невиновность. В этом случае её главная цель – убедить в этом следователя.
– Ну, и что же?
– При этом она пользуется всем, что только в её возможностях, прежде всего человеческими слабостями следователя, не так ли?
– Пока ещё не убедительно.
– Наоборот, – прозвучал спокойный ответ. – Вы заметили, я полагаю, что все своё внимание вышеупомянутая особа сконцентрировала на вас.
– Это – естественно. Я вёл допрос, – вставил Бейли.
– Но она обратила своё внимание на вас ещё прежде, чем она знала, кто будет вести допрос. Логически рассуждая, она могла скорее предположить, что допрашивать её буду я, как представитель Авроры. Однако она с самого начала сосредоточила своё внимание на вас.
– Ну и какой вывод вы делаете из этого?
– Только тот, что именно вы, партнёр Илайдж, являетесь её надеждой. Вы – пришелец с Земли. Она изучала обычаи Земли, как она сама говорила. Вы помните, например, что она нисколько не была удивлена моей просьбой затемнить окна.
– Ну и что же?
– Поскольку она специально интересовалась вашей планетой, она, безусловно, знакома со слабостями, присущими её обитателям. Она, несомненно, знает, что на Земле запрещено публично обнажать женское тело, а также о том, какое это впечатление должно произвести на мужчину-землянина.
– Но ведь она объяснила различие между личной встречей и телеконтактом… – пробормотал Бейли.
– Да, верно. Но её объяснение достаточно ли убедительно? Полагаю, что нет. Вспомните, дважды она показалась в туалете, который с вашей земной точки зрения был крайне неприличным.
– Итак, – медленно сказал Бейли, – из всего этого вы делаете заключение, что она пыталась соблазнить меня?
– Сформулируем так: она пыталась повлиять на вашу профессиональную объективность. И надо заметить, что хотя я и не разделяю человеческих реакций на возбудители подобного рода, всё же, судя по данным, зафиксированным на моём запоминающем устройстве, госпожа Дельмар вполне отвечает требованиям женской физической привлекательности. Более того, ваша реакция полностью убедила меня в том, что вы разделяете это мнение и относитесь вполне одобрительно к моей внешности. Итак, я пришёл к выводу, что госпожа Дельмар сознательно избрала правильную линию поведения, и ей действительно удалось расположить вас в свою пользу.
– Послушайте, – сердито, но несколько смущённо сказал Бейли, – совершенно независимо от того впечатления, которое она могла произвести на меня, я прежде всего служитель закона, понимаете? Никакая женская привлекательность не заставит меня отступить от беспристрастного проведения дела. А теперь довольно об этом. Посмотрим те донесения, которые вы получили.
Бейли молча прочитал поданную ему бумагу. Потом подумал и прочитал бумагу вторично.
– В игру вошёл новый фактор, – медленно сказал он, – а именно – робот.
Дэниел Оливо кивнул.
– Она почему-то не сказала про робота, – задумчиво произнёс Бейли.
– Вы не так поставили вопрос, – заметил Дэниел. – Вы спросили, не присутствовал ли кто-нибудь в комнате, где она обнаружила тело. А робот вовсе не «кто-нибудь».
Бейли кивнул. Если бы он сам был на месте обвиняемого и его спросили бы, кто находился на месте преступления, он вряд ли упомянул бы неодушевлённые предметы.
– Скажите, Дэниел, имеет ли на Солярии законную силу свидетельство робота?
– Я не понимаю вас, партнёр Илайдж. Имеет ли робот право давать свидетельские показания? Почему вы сомневаетесь в этом?
– Потому, что роботы – это машины, Дэниел. У нас на Земле они не могут быть законными свидетелями.
– Однако отпечатки пальцев или фотографии у вас принимаются во внимание? Почему же можно не считаться с показаниями робота? Не вижу логики в подобных рассуждениях, партнёр Илайдж. И у нас на Авроре и на Солярии показания робота имеют такую же законную силу, что и показания людей.
Бейли не стал оспаривать логику рассуждений своего партнёра. Он погрузился в молчание. Тщательно пытался он восстановить в памяти и связать между собой известные ему факты. Гладия, обнаружив труп мужа, сейчас же вызвала роботов. Но к тому моменту, когда они появились, она лежала без чувств. Согласно докладу роботов, помимо трупа и бесчувственной Гладии, в лаборатории находился ещё один робот. Как было установлено, этот робот не входил в число домашних роботов семьи Дельмар. Никто из домашних роботов не знал его. Серийный номер на нём отсутствовал. Неизвестный робот был совершенно испорчен. Все каналы связи его позитронного мозга были расстроены, и мозг полностью вышел из строя. От него невозможно было добиться никакой разумной реакции. На все вопросы он отвечал одной единственной фразой: «Вы хотите убить меня… вы хотите убить меня… вы хотите убить меня…» На месте убийства не было обнаружено ничего, что бы могло быть использовано в качестве оружия, которым был нанесён удар, раскроивший череп Дельмара.
– Я голоден, Дэниел, – заявил Бейли, кончив рассматривать бумаги. – Поедим, а затем надо снова повидаться с правителем Груэром или, – поправился он, – хотя бы с его изображением.
Когда с Ханнисом Груэром был установлен контакт, он сидел за обеденным столом. Не спеша, он выбирал еду из множества блюд, которыми был уставлен стол, а затем старательно и без особой охоты прожёвывал пищу.
