Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам
Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из огромного и чудесного мира, находившегося невообразимо далеко за горизонтом размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера.
Он вновь посмотрел на фантастически громадный корабль. «Единственный линкор — но столь гигантский, столь могущественный, что флот, созданный усилиями тридцати миллиардов людей, оказался против него беспомощным. Они...»
Один из часовых в странном сверкающем облачении поднес к губам наручную рацию, произнес несколько слов, — и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с каким-то солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на Мэлтби.
— Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть? — Голос был дружеский; да и сам человек вел себя вполне естественно и всем своим видом внушал доверие.
Питер спокойно представился.
— О да, — землянин кивнул, — мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в метеорубку корабля. Минуточку...
Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из зданий. Они двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, находился трансмиттер, поскольку посреди просторного помещения были установлены голографические экраны, на которых мерцали плавные кривые. Провожатого нигде не было видно. Высокий, изящный пожилой человек в ярко-синем комбинезоне, протянув руку, шел ему навстречу.
— Меня зовут Кэннонс, я старший судовой метеоролог. Если вы присядете, мы сможем рассчитать орбиту, и тогда корабль отправится в путь не позже чем через час. Главный капитан всерьез озабочена тем, чтобы стартовать поскорее.
Мэлтби небрежно кивнул. Спокойный, собранный, он неподвижно стоял, пытаясь обнаружить то энергетическое давление, которым неизбежно сопровождается любая попытка тайно взять сознание под наблюдение или контроль. Но ничего похожего не было. Мэлтби непроницаемо улыбнулся. Неужели все и дальше пойдет так легко и просто? Не может быть!
10
Мне пришлось приказать одному из своих «я» отступить на задний план. В поединок со всеми вопросами, какие ему предложат, вступило деллианское сознание, которое до сих пор я удерживал в стороне от собственных мыслей. Иногда это второе сознание приводит меня в восхищение: не обладая творческими способностями, оно отличается компьютерной памятью и сопротивляемостью внешнему давлению, которая — как быстро установила эта женщина-психолог — соответствует ай-кью, превышающему девятьсот; если быть абсолютно точным, то девятистам семнадцати.
(«Послание самому себе» Питера Мэлтби)
Опустившись в предложенное Кэннонсом кресло, Мэлтби почувствовал, как растет внутри него возбуждение. Пожалуй, это можно было бы назвать «упоением боя», и Питер был счастлив тем, что на сей раз сможет насладиться этим чувством. На протяжении своей долгой службы на флоте Пятидесяти Солнц ему приходилось сталкиваться с враждебностью и подозрительностью из-за своего происхождения. И всякий раз им овладевала полная беспомощность. Сейчас ощущалось куда больше и враждебности, пусть даже тщательно скрытой, и испепеляющей подозрительности... Но на этот раз он мог бороться, мог спокойно смотреть в глаза этому дружелюбному пожилому землянину — и...
Дружелюбному?
— Порой мне становится смешно, — тем временем говорил Кэннонс, — когда я думаю о вненаучных аспектах предстоящей нам работы. Например, с каким опозданием поступает информация о штормах?
Мэлтби не мог скрыть улыбки. Итак, лейтенант Кэннонс хочет знать все? Что ж, надо отдать ему должное — он умеет взять быка за рога. Впрочем, иногда лучший способ задать вопрос — это попросту спросить.
— Три-четыре месяца, — ответил Мэлтби. — Ничего особенного. Любому метеорологу требуется не меньше времени, чтобы определить реальные границы шторма, проходящего через его регион, и лишь потом он передает нам данные, на основании которых корректируются карты. К счастью, — тут Мэлтби наглухо закрыл свое деллианское сознание, прежде чем спокойно произнести великую основополагающую неправду, — между Кайдером и Кассидором сильных штормов нет. Однако, — продолжал он, скользя по собственной лжи, как угорь по мокрым камням, — несколько солнц препятствуют прямолинейному движению. Так что если вы покажете мне несколько орбит, уже рассчитанных для отрезка в две с половиной тысячи световых лет, я выберу из них подходящие.
Тотчас же Мэлтби понял, что в этом главном вопросе провести землянина окажется совсем не так просто.
— Нет штормов? — Старик поджал губы. На физиономии землянина отразилось неподдельное замешательство; казалось, сеть покрывавших его лицо морщин стала глубже; не подлежало сомнению, что лейтенант Кэннонс не ожидал столь откровенного заявления.
— Хм-м-м, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? — Он выдержал паузу. — Космос так необъятен! Даже такая, сравнительно небольшая галактика, правда, называющаяся «Большое Магелланово Облако», столь огромна, что это недоступно нашему разуму. Десять лет мы бороздили Облако на своем «Звездном Рое» и теперь можем долго рассуждать о том, что оно охватывает двести шестьдесят миллиардов кубических световых лет и включает в себя сто миллионов солнц. Мы обнаружили магнитные полюса Облака, наметили нулевую линию, исходящую из центра масс через самую крупную и яркую звезду скопления — S Дорады; и теперь, полагаю, среди нас найдется немало глупцов, думающих, будто все это скопление уже упрятано в наши черепа.
Мэлтби молчал, поскольку был именно таким дураком. Слова Кэннонса прозвучали предостережением. Они определенно указывали на то, что любую рассчитанную для них Мэлтби орбиту земляне в состоянии проверить относительно всех расположенных в этом направлении звезд. За этими словами стояло и большее — Земля явно находилась накануне распространения своей, и без того невообразимой по масштабам власти на Большое Магелланово Облако. В конце концов придут другие корабли — и вскоре каждая, даже самая незначительная планета признает власть Земли. А Земная империя не потерпит независимости отдельных народов.
Следовательно, уничтожив их корабль, Мэлтби предоставит Пятидесяти Солнцам драгоценное время для решения, что же делать дальше. Ведь деллианам, нонделлианам и мезоделлианам дорог каждый лишний день, каждый час.
Мэлтби строил план уничтожения земного корабля не на том, чтобы рассчитанная им орбита привела «Звездный Рой» прямо в недра какой-нибудь звезды — магнитологические исследования позволили землянам определить местоположение всех звезд на трассе. Но о штормах они знать не могли. Ни за десять, ни даже за сто лет одному кораблю не под силу обнаружить все возможные штормы в ареале, охватывающем две с половиной тысячи световых лет. Если только земные психологи не докопаются до специфических свойств его двойного разума, Мэлтби выполнит то, чего ждет от него правительство Пятидесяти Солнц. В том, что это возможно, Мэлтби не сомневался.
