Артур Кларк - Рама Явленный
Николь не слышала, как он вошел в комнату. Она развернула свое кресло.
– Доброе утро, Майкл, – поздоровалась Николь, глядя в окно. – Просто великолепные ребята.
– Спасибо, – ответил Майкл, подходя к окну. – Я очень счастливый человек. Господь одарил меня удивительной жизнью и невероятными богатствами.
Молча они смотрели на играющих детей. Захария уселся на белую лошадь и начал демонстрировать свое мастерство.
– Я с грустью услышал о смерти Ричарда, – проговорил Майкл. – Патрик мне все рассказал вчера... Должно быть, ты ужасно переживала.
– Да, – согласилась Николь. – Мы с Ричардом были такими друзьями... Она обратилась к нему лицом. – Ты был бы горд им, Майкл... В последние годы он совершенно переменился...
– Я так и думал. Тот Ричард, которого я знал, никогда бы не вызвался рискнуть своей жизнью ради кого бы то ни было...
– Видел бы ты его с внучкой: с Никки, дочкой Элли. Они были неразлучны. – Он был ее Бубой... Как поздно нежность пришла к нему...
Николь не смогла продолжить: внезапная боль в сердце одолела ее. Она подъехала к столику и отпила из бутылочки с синей жидкостью.
А потом вернулась к окну. Двое старых друзей вновь смотрели на играющих детей. Теперь и девочки были верхом, затевалась какая-то новая игра.
– Патрик сказал нам, что из Бенджи получился превосходный человек, проговорил Майкл. – Конечно, кое в чем ограниченный, но вполне достойный, учитывая его способности и долгий сон... Он сказал, что Бенджи самым наглядным образом свидетельствует о твоих стараниях: ты всегда над ним работала, никогда не позволяла ему воспользоваться обстоятельствами в качестве оправдания... – Теперь уже Майкл задохнулся. Он обернулся к Николь со слезами на глазах и взял ее за руку. – Чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты воспитала мальчиков, особенно Бенджи, с такой заботой?
Николь поглядела вверх со своего кресла.
– Они наши сыновья, Майкл. Я очень люблю их.
Майкл вытер нос и глаза носовым платком.
– Мы с Симоной хотим, чтобы ты встретилась с нашими детьми и внуками, но решили, что сперва должны кое-что тебе рассказать... Мы не знали, как ты прореагируешь... Более того, было бы несправедливо не предупредить тебя: иначе ты бы не поняла реакцию детей...
– Что такое, Майкл? – осведомилась Николь. Она улыбалась. – Ты явно с трудом добираешься до истины.
– Действительно, – он пересек комнату и дважды торопливо нажал кнопку возле ее постели. – Николь, у меня к тебе весьма деликатное дело... Вспомни – вчера мы сказали тебе, что у нас с Симоной есть друзья, созданные инопланетянами...
– Да, Майкл, – ответила Николь.
Она еще глядела в окно. Майкл подошел к ней и взял за руку. Из дома вышла женщина лет пятидесяти, атлетического сложения с темно-бронзовой кожей, и быстро пошла к конюшне. И фигура женщины, и ее походка казались знакомыми Николь. Заметив женщину, дети замахали и направились к ней на конях.
Николь услышала имя, которое выкрикнул Захария, и вдруг все поняла. Ее словно громом ударило. Женщина быстро обернулась, и Николь увидела себя в точности такой, какой была, оставляя Узел сорок лет назад. Трудно было сдержать свои эмоции.
– Больше всего Симоне не хватало тебя, – проговорил Майкл, сочувствуя потрясению, выразившемуся на лице Николь. – И потому инопланетяне сотворили ей подругу по твоему образу... Просто удивительная копия. Не только внешности – ты можешь увидеть это сама, – но и личности. Мы с Симоной еще в самом начале были поражены идеальным сходством. Она ходила, как ты, говорила, как ты, даже думала, как ты... словом, через неделю Симона звала ее мамой, а я – Николь. С тех пор она нас не оставляла.
Николь глядела на свою копию, не говоря ни слова. «Выражение на лице, даже жесты – совсем как прежде», – подумала она. Николь не отводила глаз от женщины, приближающейся к дому с тремя детьми.
– Симона решила вчера, что ты расстроишься или, быть может, почувствуешь себя не на месте, когда обнаружишь, что твоя копия провела с нами все эти годы. Но я заверил ее, что все будет хорошо, просто тебе потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли... В конце концов, насколько мне известно, еще никому из людей не приходилось иметь дело со своей точной роботокопией.
Инопланетная Николь, подхватив одну из девчонок, подбросила ее в воздух. А потом все четверо поднялись по ступенькам и вошли в дом.
«Они зовут ее бабулей, – подумала Николь. – Она может бегать, ездить на лошади, подбрасывать их в воздух... Она не старуха, прикованная к креслу-каталке». Ненужная жалость к себе кольнула сердце Николь. «Итак, Симона не нуждалась во мне. Ее мать была все эти годы при ней, готовая помочь и посоветовать, не старящаяся и ничего не просящая».
Николь почувствовала, что вот-вот заплачет. Она собралась с силами.
– Майкл, – проговорила она, заставляя себя улыбнуться. – Пожалуйста, дай мне минутку подготовиться к завтраку.
– А тебе не потребуется какая-либо помощь? – спросил он.
– Нет, нет... все будет хорошо... Я просто хочу умыться и чуть-чуть накраситься.
Слезы накатили через несколько секунд, как только дверь за ним закрылась. «В этом доме нет места для меня, – решила Николь. – Здесь уже есть бабуля, у меня нет ее достоинств, хотя она всего только машина».
На обратном пути в транспортный центр Николь не произнесла ни слова. Она все еще молчала, когда челнок, оставив жилой модуль, отправился в космос.
– Ты не хочешь говорить об этом, так? – поинтересовался Орел.
– Не совсем, – ответила Николь в микрофон на ее шлеме.
– Тебя расстроила эта встреча? – спросил Орел несколько секунд спустя.
– Ах, что ты... совершенно нет. Одно из самых великолепных переживаний в моей жизни... Большое спасибо тебе.
Орел развернул челнок так, что они теперь медленно двинулись назад. Огромный освещенный тетраэдр занимал все окно.
– К обновлению твоего организма можно приступить сегодня же, промолвил Орел. – К началу следующей недели ты будешь моложе Большого Майкла.
– Нет, спасибо, – ответила Николь.
После долгого молчания Орел проговорил:
– Похоже, ты не рада?
Николь обернулась, чтобы поглядеть на своего спутника-инопланетянина.
– Рада, в особенности за Симону и Майкла. Удивительно лишь то, что их жизнь оказалась такой полной... – Николь глубоко вздохнула. – Быть может, я просто устала: столько всего испытать за такой короткий отрезок времени.
– Не исключено, – согласился Орел.
Николь погрузилась в раздумья, методично припоминая все, что случилось с ней после пробуждения. Лица шести детей и четырнадцати внуков Симоны и Майкла проходили перед ее умственным взором. «Приятные ребята, – сказала она себе, – но особой разницы не заметно».
