Мюррей Лейнстер - Первый контакт
Он вопросительно посмотрел на Маршалла — и тот вновь кивнул.
— Если это машина времени, — все так же без эмоций продолжал Эпсли, — и если она ищет оптимальное время для остановки, то не кажется ли вам странным, что она появилась именно сейчас — ведь в этой долине люди не селятся в течение многих тысяч лет. Как бы мы сами не оказались причиной их интереса! — Он облизнул губы. — В конечном счете мы видели, что машина скачет туда-сюда, словно хочет найти вполне определенный момент. Поэтому нам ничего не остается, как сделать очевидный вывод — они тут из-за нас. И если они способны учуять чужаков из четвертого измерения, весьма вероятно, что их вертолеты легко обнаружат нас, если мы попытаемся скрыться в джунглях!
— Конечно, — коротко ответил Маршалл. — Вы понимаете, что произошло с Хуаном?
Берроуз заморгал. Эпсли пожал плечами.
— На нем была шапка, и он задавал вопросы, — с яростью проговорил Маршалл. — Вопросы, на которые знал ответы! Потом он снял шапку — а она была на шнуре или на электрическом проводе — и тут же превратился в идиота. Понимаете? Они способны использовать мозг в качестве устройства для перевода — если человек лишен собственного разума. Но читать наши мысли они не умеют. Ведь тогда они не стали бы ни о чем спрашивать! Они превратили Хуана в растение, чтобы использовать его в качестве прибора для общения с нами. Вы понимаете, что из этого следует?
— Изображения на плитах и индианка не похожи на идиотов, — тихо проговорил Эпсли. — Нет, они изображают людей в период самых сильных эмоциональных переживаний. Таково их представление о чувственном удовлетворении. Мой Бог! Испанское искусство охотно показывает нам бой быков! А им нравятся люди, охваченные ужасом, отчаянием и похотью, — очевидно, так они сами получают наслаждение!
Нетерпеливо расхаживавший взад и вперед Маршалл остановился.
— Полагаю, — холодно заявил он, — что эти существа наслаждаются проявлением человеческих чувств, ведь им нравится их рисовать — и чем эмоции острее, тем лучше. Подозреваю, они захотят получить в свое распоряжение людей в качестве источника подобных удовольствий.
— О чем ты говоришь? — резко спросил Берроуз.
— Римляне по всему миру разыскивали диких животных, которых убивали на аренах только потому, что публике нравилось наблюдать за кровавыми схватками, — с язвительной усмешкой ответил Маршалл. — Не говоря уже о рабах и преступниках, умиравших там под громкие крики. Подумайте о временах, когда здесь стоял город! На Земле было совсем мало людей. Возможно, в этом стоит искать причину их появления здесь! Ну, если в их мире людей для пыток не хватает, почему бы не поискать жертв в другом времени?
Эпсли быстро отошел к краю лагеря. Его вырвало. Затем со стороны озера послышались новые крики:
— Seiiores! Senores!
Плот приближался. Он направлялся в сторону лагеря.
Когда плот подошел к берегу, он не остановился, а продолжал двигаться сначала по заболоченному участку, потом по сухой земле. Оказалось, что это вовсе не плот, а грузовой трактор-амфибия с плоской широкой палубой. На носу у него находилась маленькая кабина из прозрачного пластика. Внутри сидели два человечка в броне, испускающей слабое желтоватое сияние. Маленькие, похожие на прожекторы предметы, расположенные на верху кабины, поворачивались от одной группы людей к другой. Все пеоны, не рискнувшие вернуться на берег вплавь, оставались на палубе. Когда трактор остановился, один из них что-то сказал лишенным выражения голосом, все соскочили на землю и помогли сойти стонущему от боли товарищу. Это был пеон с обожженной рукой.
Один человек так и остался на палубе. Хуан — точнее, тот, кто раньше был Хуаном. Маршалл слышал, как он все время шутил с другим часовым в ту, первую ночь, проведенную ими в долине. Теперь его голову украшала металлическая шапка, провод от которой шел к кабине. Выражение лица Хуана было чересчур умиротворенным.
— Senores, — сказал он все тем же лишенным эмоциональной окраски голосом, — los gentiles hombres de la maquina desean preguntarles algunas cosas [25].
Слова принадлежали не ему. Это существа из странного устройства на ходулях говорили при помощи губ Хуана. Его мозг преобразовывал мысли в знакомые слова, а потом совершал обратное действие, превращая слова в образы, которые понимали существа из машины времени. Подобный способ перевода стал возможен только благодаря тому, что собственный разум Хуана был отключен — его мозг превратился в живой механизм.
Маршалл с трудом сдерживал ярость.
— Я знаю, что вы прилетели сюда на машине времени, — заговорил он по-испански, поскольку Хуан не воспринимал ничего другого. — Что вы хотите у меня спросить?
Пауза. Лицо Хуана сохраняло равнодушное выражение. Затем он безучастно начал задавать вопросы. Как далеко до того места, откуда пришли белые люди? Сколько там людей? У них есть металл? Какие металлы им известны?
— Ну, мы знаем более ста элементов, некоторые из них являются металлами, — резко ответил Маршалл.
Существа из машины времени хотели оценить уровень развития белых, явно продвинувшихся дальше индейцев и тех первобытных людей, с которыми они имели дело прежде.
Возникла еще одна пауза. И вновь Хуан заговорил бесцветным, лишенным эмоций голосом. Почему белые люди пришли сюда? Ходят ли легенды, повествующие о городе?
— О существовании города известно только нам! — раздраженно ответил Маршалл.
Невозмутимый голос продолжал спрашивать о том, что никогда не пришло бы в голову Хуану. Какова численность других наций? Каково общее население Земли? Прошло некоторое время, прежде чем мозг Хуана сумел донести до пришельцев цифру в два миллиарда человек. Последовали другие вопросы. Среди прочего Маршалл сказал, что люди научились использовать энергию. О, значит, люди овладели энергией! А какое они использует топливо?
— То же, что и вы! — проворчал Маршалл.
— Какой металл вы расщепляете? — спросил голос Хуана, и Маршалл чуть не подпрыгнул от удивления.
Из этих слов следовало, что его собеседник имеет в виду атомную энергию. Маршалл солгал, сознательно используя ограниченность словаря Хуана. Голос холодно спросил, способны ли люди контролировать энергию настолько, что она не требует постоянного внимания. Маршалл — не до конца понимая, что они хотят услышать, — сказал, что нет. Далее последовал вопрос об оружии, и Маршалл совершенно сознательно преувеличил эффективность и дальность действия оружия землян. Наконец он решил задать вопрос:
— А откуда прибыли вы?
Ответ прозвучал достаточно презрительно:
