Джек Вэнс - Станция Араминта
Прошло еще непонятно сколько времени. Глауен сидел около двери, мысли у него оцепенели.
Откуда-то сверху послышался звук. Глауен поднял голову. Звук повторился; ему показалось, что где то открылась дверь. Появился проблеск света, который осветил очертания балкона в десяти метрах над полом.
На балконе появилась фигура, облаченная в белые одежды и держащая в руках лампу. Глауен продолжал сидеть без движения. Человек в белом установил лампу в подставку, а потом легким движением откинул с головы капюшон. В желтоватом свете лампы Глауен увидел худое лицо с большими темными глазами, копну темно-медных волос, и красивые очень правильные черты лица. Волосы обрамляли лицо, как каска, почти закрывали уши, прилипали ко лбу , а на шее заканчивались локонами. С притупленным удивлением Глауен узнал в этой фигуре Орден Заа. На этот раз ее балахон был сшит из более мягкого материала и сидел на ней более элегантно.
Заа с загадочным выражением на лице взглянула вниз на Глауена.
— С великим мастерством ты сумел добиться для себя очень неудобных условий, — сказала она легким, почти воздушным голосом.
— Мое поведение было вполне правильным, — сдержанным голосом ответил Глауен, — Это вы сделали ошибку поставив меня в такие условия, по причинам, которые не доступны моему пониманию.
— В понятиях местной реальности, — покачала головой Заа, — мое поведение вполне правильно. Твое поведение основано на наивных теориях, которые уже доказали свою бесполезность.
— Я не собираюсь спорить, — ответил Глауен, — А то еще подумаете, что я жалуюсь.
Заа с интересом посмотрела на него.
— Я смотрю, у тебе необычно твердая позиция.
Глауен понял, что Заа играет с ним, как кошка с мышкой, и не стал ничего отвечать.
— По причине стоицизма? — начала подсказывать ответ Заа, — Или в соответствии с разработанной философией?
— Мне трудно на это ответить; я не философ. Возможно, я просто был ошеломлен.
— Жаль. Если Мутис совершил ошибку, то так просто это ему не простится, я надеюсь, что у него до сих пор звенит в голове от твоего удара. Но мы не должны топтаться около прошлых ошибок, мы должны смотреть в будущее. Что ты на это скажешь.
— Я скажу: дай мне нужную информацию, и я без задержки покину это мрачное место и даже ни разу не оглянусь. Это самый разумный выход.
— Это только с твоей точки зрения, — улыбнулась Заа.
— Да и с твоей это должно выглядеть именно так. Ты напала на полицейского офицера и тем самым навлекла на себя неприятности.
— Ты забыл, что ты в стране Лативлер. Твоя власть здесь ничего не значит.
— В ИПКЦ не разделяют твою точку зрения.
— Не позволяй этой теории управлять твоим поведением, — заметила Заа, — Я управляю Семинарией, ровно как и природой местной Истины. Ты должен принять мою программу, а не я твою. Если тебе это еще не ясно, то ты просто нуждаешься в мозговой терапии.
— Это заявление мне понятно. Ни в какой терапии я не нуждаюсь.
— А я вот в этом не уверена, особенно после того, как услышала доклады Мутиса и Лило. В одном случае ты делал эротические предложения…
— Что? Я такое делал!
— … в другом случае ты вел себя очень агрессивно и заставил страдать Мутиса, у которого ухо до сих пор остается распухшим и болит.
— Эти обвинения абсурдны!
— Суть происходящего вполне очевидна, — пожала плечами Заа, — Мутис характеризует тебя, как трудновоспитуемого, а Лило озадачена твоей тактикой и никак не поймет, где она совершила ошибку.
— А теперь послушай настоящие факты, — усмехнулся Глауен, — Мутис ударил меня по почкам до того, как я ударил его. Он спровоцировал меня на драку, хотя сделал это, возможно, по твоему приказу. А что касается Лило, то, возможно, я и был с ней несколько галантен, просто от чистой скуки, просто чтоб внести хоть какую-то искорку в ее жизнь. Мое поведение никак нельзя было назвать похотливым. Сексуальные мысли рождаются в ее голове, а не в моей.
— Вполне возможно, что так оно и было, — снова безразлично пожала плечами Заа, — а почему бы и нет? Ты сильный и уверенный в себе молодой человек, и впечатлительная молодая женщина вполне может посчитать тебя соблазнительным, — Заа обвела взглядом помещение, — Эти апартаменты не роскошны, зато не дорогие, а точнее бесплатные. Так как ты отказываешься платить за постой, то это тебе вполне должно подойти.
— Ты хочешь использовать мое согласие заплатить, как доказательство того, что я остался здесь по своей воле. Но это вовсе не так. Я здесь в качестве пленника.
— А ты забыл наш договор?
— Договор? — непонимающе посмотрел на нее Глауен, — Его условия были настолько расплывчатыми, что их можно считать бессмысленными. Ни этот, так называемый, договор, ни какой-либо иной не имеют силы, когда они заключены между пленником и его тюремщиком.
Заа рассмеялась, ее смех оказался неожиданно приятным — как звон стеклянных колокольчиков, тронутых бризом.
— В стране Лативлер такие договоры имеют странную и определенную силу, особенно в отношении обязательств пленников.
На это Глауен не нашелся что ответить.
— Ты помнишь наш договор? — продолжала Заа.
— Ты предложила мне полную информацию, которой ты обладаешь, а должен оказать тебе услугу, но так как ты не дала мне точного описания требуемой услуги, то я отказался. Тогда ты решила обучить меня Мономантике, рассматривая это как один из пунктов договора. Шутка хороша, но ты не подумала, что я больше не воспринимаю наш договор серьезно?
— Это ошибка. К договору надо относиться серьезно.
— В таком случае, я предлагаю следующее, — сказал Глауен, — Ты даешь мне всю информацию, за которой я приехал и объясняешь мне, что от меня требуется. Если это что-то такое, что я могу сделать, и если это не является аморальным, насильственным, бесчестным, не займет много времени и не будет стоить очень дорого, то я это обязательно сделаю.
Заа задумалась.
— Это обезоруживающе простой план.
— Рад, что тебе он понравился.
— Ах! Меня не столько беспокоит твое счастье, сколько твоя искренность.
Глауен подумал над ее словами.
— Учитывая мое положение, я должен быть искренним.
— Хм, может так оно и есть. Но я должна быть уверена. Но я боюсь проверить тебя. Подожди минуточку, и мы продолжим нашу дискуссию.
Заа удалилась с балкона. Дверь закрылась. Несколькими мгновениями позже открылась нижняя дверь. Заа вошла в подземелье и закрыла за собой дверь.
— На этом уровне будет проще говорить.
— Согласен.
Материя, из которой было сшито одеяние Заа была очень легкой; от того существа среднего рода, которое впервые встретил Глауен не осталось и следа. В свете лампы острые черты ее лица стали намного деликатней; шапка темно-медных волос придавала ее лицу пикантные черты, ее большие темные глаза были мягкими и влажными. Разделяющее их расстояние в пять или шесть шагов преодолевал аромат нежных духов.
