Фрэнк Перетти - Пророк
– Мистер Баррет... – Харрис достаточно всего наслушался сегодня и сейчас тяжело оперся на стол, обдав Джона таким холодом немилости, каким может обдать только босс своего подчиненного. – Дабы поскорее закончить нашу встречу, думаю, сейчас самое время напомнить вам, кто вы такой на самом деле. Вероятно, вы считаете себя знаменитостью – всем известное имя, всем знакомое лицо. Но вам следует помнить, что вы являетесь теле звездой только потому, что наша телекомпания, наш бизнес сделали вас теле звездой – и не для вашей выгоды, а для нашей. Наша прибыль, наш рейтинг, наши заработанные на рекламе деньги стоят за вами. Мистер Баррет, несмотря на ваш долг перед Богом, вы ни на миг не должны забывать, что в первую очередь вы являетесь служащим нашей организации. Служащим. И я хочу, чтобы все мои служащие постоянно думали не о своем личном Боге, а об интересах нашей телекомпании.
Он откинулся на спинку кресла, отстранившись от Джона, и обратился ко всем присутствующим:
– У каждого из нас есть свои убеждения и свои идеалы. У каждого из нас есть свое мнение относительно того, что может писать и говорить журналист. Все мы любим разглагольствовать о Первой поправке и свободе прессы. Но позвольте мне познакомить вас с реальным положением дел. Свобода прессы принадлежит владельцу прессы – в данном случае, мистер Баррет и остальные, мне. Я владею телекомпанией. И пока выработаете на нее, свобода прессы кончается... – Харрис указал на кончик своего носа, – ...вот здесь. Она кончается на вашем боссе, на вашем банковском чеке. В конечном счете здесь заправляет не Истина. Здесь заправляю я, и значение имеют только мои желания. И сейчас это единственная истина, которой вам надлежит руководствоваться.
Бен подал голос прежде, чем кто-либо другой успел заговорить:
– Лорен, мистер Харрис, сэр... вероятно, мы получили достаточно ясное представление о позиции Джона и Лесли, а время идет. Может, позволим им вернуться к своей работе, пока мы втроем закончим обсуждение?
Харрис посмотрел на Джона и Лесли с выражением лица, свидетельствовавшим о том, что он несколько устал от их общества.
– По-моему, превосходная идея.
Двери просмотрового зала закрылись за Джоном и Лесли, когда они вышли, чтобы вернуться к своей работе – и ждать.
31
Джон и Лесли уделили, в лучшем случае, чисто символическое внимание своей работе, состоящей в обычной редактуре материала для вечерних выпусков. Лесли делала сюжет о столкновении между сторонниками защиты окружающей среды и лесорубами в судебном разбирательстве, длившемся целый вечер и не давшем определенных результатов. Это была все та же старая как мир история, и сюжет тоже казался старым как мир. Что же до Джона... сценарий пятичасового выпуска выглядел вполне прилично, крепко сбитый и хорошо выстроенный; с ним не было никаких проблем. Иными словами, в сравнении с материалом, который разжевывали, критиковали, препарировали, проталкивали, протаскивали и обсуждали наверху, вся эта белиберда на мониторах их компьютеров не вызывала интереса.
Ого. Вот в отдел стремительно вошла Тина Льюис, не встречаясь ни с кем взглядом, не соблаговолив даже повернуть лицо в их сторону. Проходя мимо стола Лесли, она прибавила шагу, продолжая смотреть прямо перед собой неподвижным взглядом.
Лесли искоса взглянула на Джона, удивленно вскинув брови. Понимать ли это как добрый знак?
Тина скрылась в своем кабинете и с грохотом захлопнула за собой дверь. Это могло свидетельствовать о том, что ей не удалось настоять на своем требовании зарубить сюжет. И все же...
Глубоко в душе Джон почувствовал тревогу. Он знал – и сознание это внушил ему Господь, – что принятое наверху решение в некоторых отношениях благоприятно, а в некоторых нет.
Джон вернулся к своему компьютеру, глубоко вздохнул и несколько секунд беззвучно молился, даже не закрывая глаз. На самом деле это не имеет значения, сказал он Господу. Он безоговорочно примет любую волю Божью. Пойдет ли сюжет в эфир или нет, дело второе. Подлинно важным для Джона было по-прежнему понимать смысл действий и слов Господних и добиться торжества Истины.
– Господь Всемогущий, – прошептал он, – я просто хочу покориться Твоей воле в кои-то веки.
Теперь в отдел вошел Бен. Он резко остановился у информационного бюро и выхватил экземпляр информационного листка у Джорда Хайями, редактора бюро. Они коротко переговорили, а потом Бен двинулся к столу Лесли.
– Лесли...
Она подняла глаза. Так-так. Сейчас будет оглашен вердикт.
– Слушаю. Сообщите мне новости поделикатней, пожалуйста.
Он наклонился низко к Лесли, став спиной ко всему отделу и к Джону в особенности.
– Это не вполне добрые новости, ясно? Но слушай меня внимательно и делай то, что я скажу тебе.
– Да, сэр.
– Во-первых, сюжет пойдет в эфир – вероятно, завтра. Лесли воздержалась от изъявлений радости, понимая, что дурные новости еще впереди.
– И?
– И... – Бен посмотрел в сторону кабинета Тины, а потом снова на Лесли. И я хочу, чтобы ты взяла несколько дней отгула, начиная с этой самой минуты.
Для Лесли это прозвучало как гром среди ясного неба.
– Что за... Я не понимаю.
– Говорю прямо. Тина не хотела пускать сюжет в эфир, но я настоял на своем, и теперь сия леди рвет и мечет. Следующие несколько дней обещают быть весьма интересными. Думаю, тут начнется ад кромешный, и... при всем своем уважении к тебе я не хочу, чтобы ты оказалась в центре этой заварухи или принимала в ней участие. Полагаю, тебе стоит лечь на дно на некоторое время.
Конечно, Лесли попыталась возражать:
– Но, Бен, это же... нелепо...
Он улыбнулся, словно удивлчясь ее неразумности.
– Да неужели? Независимо от того, что будет делать или говорить Тина, ты собираешься сидеть тихо и со всем соглашаться, да? Ты собираешься быть пай девочкой, позволить Тине командовать парадом и смиренно молчать?
Лесли поняла, о чем говорит Бен. Она попыталась оправдаться:
– Бен, я никогда не хотела никаких неприятностей...
– Я тоже. Проблема заключается в том, что ты подобна урану, а Тина подобна плутонию – и когда вы две сталкиваетесь, вы достигаете критической массы. Мне не нужно ничего подобного в моем отделе, а учитывая грядущие события, это неизбежно произойдет, если я не уберу одну из вас со сцены. Так что пусть сначала сюжет выйдет в эфир, а я позвоню тебе, когда горизонт будет чист и гроза минует.
– Но, Бен... кто будет делать сюжет?
– Я хочу дать его Джону. Лесли почуяла что-то недоброе.
– Чтобы Джон сам все сделал?
– Да. Сам, с начала и до конца.
– А потом что?
Бен поколебался, а потом ответил:
– Еще рано говорить. Но давай: собирай свои вещи и выкатывайся отсюда сию же минуту. Я не хочу видеть тебя здесь, пока страсти не улягутся, а потом позвоню тебе. – Он ободряюще добавил: – Ты не уволена, ты ж понимаешь. Я просто хочу, чтобы ты держалась подальше отсюда какое-то время.
