Евгений Войскунский - Экипаж «Меконга»
Когда остались считанные минуты, Григорий Маркович велел включить насос. В резервуар хлынула, пенясь, струя воды. Нефти пока не было. Пришлось остановить насос.
Юра не выдержал. Он молча разделся, закинул за спину баллоны акваланга, натянул маску и кинулся вводу. Вова тоже надел акваланг и, прихватив кинокамеру, вошел в воду.
Почти сразу Юра увидел струю. Она шла на него тупым темным концом, похожим на орудийное жерло, Как и прежде, ее окружало слабое фиолетовое сияние.
Странное и жутковатое зрелище… Юра рванулся вверх. Остро кольнуло в ушах. Он поплыл медленнее. Мелькнула стекловидная граница воды и воздуха, ярко освещенная солнцем. Вырвав изо рта загубник, Юра заорал людям, стоящим на берегу:
— Идет! Включайте!
И, торопливо сунув загубник в рот, снова нырнул и поплыл к решетчатой башне. Там уже сидел Вова со своей кинокамерой.
И они увидели: нефтяная струя прошла сквозь кольцо Мебиуса и преспокойно втянулась в широкий раструб. Точнехонько! Как по ниточке…
Юра в восторге хлопнул себя по ляжкам. Хлопка не получилось, он только провалился метра на два в глубину. Работая руками и ногами, Юра принялся всплывать.
А там, наверху, на площадке у верхнего края резервуара, столпились участники испытания. Пока насос гнал воду, белую от пены. Но вот вода потемнела… Рассыпая радужные брызги, мягко шлепнулась на дно резервуара бурая маслянистая струя.
Колтухов, стоявший ближе всех к патрубку, сунул в струю палец. Нефть! Да, это была нефть. Она без труб пересекла семикилометровый пролив в «бесплотном», перестроенном состоянии, свободно пронзая морскую толщу, и здесь, пройдя сквозь поле приемного кольца Мебиуса, снова стала осязаемой, «нормальной».
Багбанлы притянул к себе Привалова, чмокнул его в губы:
— Поздравляю, Борис!
— И вас тоже, — ответил Привалов, охрипший от волнения и счастья.
Участники испытания, радостно возбужденные, сели на катер и отправились на материк. Опыт был повторен в обратном порядке. И снова нефть, на этот раз отправленная с Птичьего Камня, прошла сквозь пролив и заполнила приемный резервуар.
— Так, — сказал Григорий Маркович. — Считаю, что опыт прошел удовлетворительно. Проследите, Борис Иванович, чтобы собрали ленты со всех записывающих приборов. И на сегодня хватит.
«На сегодня хватит! Только и всего, — подумал Привалов. — Других слов не нашел. Как будто сегодня не свершилось небывалое, невероятное… Впрочем, у них, ученых, иные масштабы. Для них сегодняшний опыт — очередной шаг в ряде других, не более…»
Между тем народ разъехался. Рустамов тоже попрощался было, но Григорий Маркович придержал его:
— Не торопитесь, Джафар Алиевич. Нам нужно поговорить. Но, может быть, сперва съездим куда-нибудь пообедать?
— Здесь промысел недалеко, в десяти минутах езды, — сказал Привалов. — Там столовая.
— Отлично. Надеюсь, в столовой, расположенной у моря, найдется уха из свежей рыбы.
— Уха? — вмешался Юра. — Вряд ли там есть. А мы сами, если хотите, приготовим уху. Рыбы наловить недолго.
— Еще лучше, — сказал Григорий Маркович.
Валерка побежал за спиннингом и, усевшись на краю пристани, метнул в воду длинную леску. Вова тоже взял на катере свою удочку и пристроился рядом. Вполголоса, чтобы не напугать рыбу, он стал рассказывать Валерке о своем «электро-тензо-пьезометрическом силомере», которым, по его словам, заинтересовался завод медицинского оборудования.
В помещении пульта остались Григорий Маркович, Багбанлы, Привалов, Колтухов, Рустамов и Николай с Юрой. Они сидели возле белых щитов. За раскрытым окном шелестели листвою на ветру старые тутовые деревья. Изредка в комнату залетали желтые листья и, медленно спланировав, ложились на пол у подоконника.
— Подведем некоторые итоги, — сказал москвич. — Нам удалось содрать с вещества кожу поверхности и перестроить его внутренние связи. Непроницаемое стало проницаемым. Проблема сама по себе не нова. Если помните, на заре нашего века Владимир Ильич писал, что исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными и неизменными, а теперь обнаруживаются как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. К числу этих свойств Ленин относил и непроницаемость.
У себя в институте, — продолжал ученый, — мы давно занимаемся этой проблемой. Мы основательно изучили взаимопроницаемость — диффузию газов, жидкостей и твердых тел. Три принципа казались нам решающими: электростатическое поле, высокая частота и эффект клетки Фарадея — свойство зарядов собираться на внешней поверхности. Кроме того, мы считали, что «взорвать» поверхность можно будет только в условиях сильного разгона частиц. Однако Николай Сергеевич, — тут ученый взглянул на Николая, — предложил остроумное решение — использование свойств кольца Мебиуса, не имеющего ни внешней, ни внутренней поверхности. Это была счастливая догадка…
— Если б не матвеевская рукопись, — сказал Николай, покраснев, — не было бы никакой догадки. Просто я ломал голову над «сукрутиной в две четверти»…
— Было бы что ломать, — засмеялся Бахтияр Халилович. — Голова сама по себе — тоже вещь немаловажная.
— Итак, — сказал Григорий Маркович, — кольцо Мебиуса, генератор, созданный в лаборатории Бориса Ивановича, и частотные характеристики полей, найденные в Институте поверхности, предопределили успех сегодняшнего опыта. Очень интересен, товарищи, такой вопрос: взаимодействие проницаемости с гравитационным полем земли. Мы тщательно проанализировали тот случай в нашей лаборатории, когда кольцо «утонуло» в бетоне. Из дневника Бенедиктова мы знаем, что у них бетонный пол «глотал» превращенное вещество. Да и сама трагическая смерть Бенедиктова… — Ученый коротко развел руками.
Помолчали немного.
— Чем все-таки вы объясните, Григорий Маркович, — спросил Привалов, — что в одном случае проницаемое или, точнее, проникающее удерживается на поверхности, а в другом — проваливается?
— Пока я представляю себе эту штуку таким образом. Перестроенное вещество, как и обычное, обладает массой и, следовательно, тяготеет к центру земли. Но если на пути тяготения появляется перегородка из обычного вещества, — ну, скажем, пол, сиденье стула или сама поверхность земли, — то перегородка эта превращается в «заслонку тяготения». Свойство проницаемости проявляется во всех направлениях, кроме строго вертикального. Но в известных условиях, — немного помолчав, продолжал академик, — взаимодействие «поля превращения» и гравитационного поля может сложиться так, что действие «эффекта перегородки» сместится по вертикали вниз. В этом случае, как мы видели, произойдет «утопание».
