Том Годвин - Вирус бессмертия (сборник)
— Сэр, вы еще здесь?
Заскрипело кресло, и со стаканом в руке подошел Вэйн.
— Сэр, — проникновенно сказал коридорный, — если я докажу вам, что не имею никакого отношения к марракам, вы меня отпустите? По-моему, тогда меня надо будет выпустить, ведь правда?
— Ну, конечно, — покладисто согласился Вэйн. — Валяй, доказывай.
— Ну что ж, сэр… Разве вы больше ничего не слыхали о марраках… например, о том, как их отличить?
Казалось, Вэйн задумался; он опустил голову, и глаза его подернулись пленкой.
— О том, что они могут и чего не могут, — подсказал коридорный. — Если я вам объясню, сэр, вы подумаете, что я лгу.
— Погоди-ка.
Вэйн раскачивался взад и вперед, прикрыв глаза. Галстук у него все еще не сбился на бок, полосатый пиджак сидел безукоризненно. Наконец Вэйн сказал:
— Да, кое-что припоминаю. Охотники за марраками пользовались этим вовсю. Насколько я помню, марраки не переносят спиртного. Для них это яд.
— Вы в этом уверены, сэр? — горячо спросил коридорный.
— Конечно, уверен.
— Ну вот и хорошо, сэр!
Вэйн кивнул и отошел к столу за бутылкой «Десять звездочек». Она все еще была полна на две трети. Вернувшись с бутылкой, Вэйн сказал:
— Открой рот.
Коридорный широко раскрыл рот и зажмурился. Едкая жидкость полыхнула по зубам и гортани одновременно: она потекла по щекам, а часть угодила в нос. Коридорный кашлял и задыхался. Он ничего не видел — слезы застилали ему глаза, а жидкость огненной струей текла по пищеводу.
Отдышавшись, юноша еле проговорил:
— Сэр!.. Сэр, это нечестно. Вы влили в меня слишком много. Дайте мне немножко и из стакана.
— Ладно, я хочу, чтобы все было честно. Попробуем еще. — Вэйн разыскал пустой стакан, налил туда на два пальца коньяку и подошел к кувшину. — Тише едешь — дальше будешь, — провозгласил он и по капельке влил содержимое стакана в рот коридорному.
Коридорный все проглотил, и голова его пошла кругом от коньячных паров.
— Повторим, — сказал Вэйн и налил еще одну порцию.
Коридорный выпил. В его внутренностях коньяк стоял комом, источающим невыносимый жар.
— Еще раз.
Коридорный опять выпил.
Вэйн угомонился. Коридорный открыл глаза и посмотрел на него с блаженным видом.
— Вот видите, сэр? Вовсе не яд. Я выпил и остался в живых!
— Гммм, — промычал заинтересованный Вэйн. — Подумать только! Оказывается, марраки могут пить спиртные напитки!
Торжествующая улыбка медленно сползла с лица коридорного.
— Прошу вас, сэр, не шутите надо мной.
— Если ты полагаешь, что это шутки…
— Сэр, вы же обещали.
— Да, обещал — если докажешь мне, что ты не маррак. Действуй же, доказывай. Кстати, могу предложить тебе другое испытаньице. Я показывал тот скелет одному своему знакомому патологоанатому. Он сказал, что плечевые суставы слабо развиты — скорее всего, маррак не может поднять руку выше своей головы. Вот ты для начала и объясни, почему взобрался на стул, чтобы снять пакет со шкафа… а еще лучше, высунь руку из горлышка кувшина.
Наступило молчание. Вэйн достал из зеленого портсигара змеиной кожи еще одну сигару, обрезал ее осмирридиевым ножичком и зажег, не отрывая глаз от коридорного.
— Теперь ты опять становишься опасен, — проговорил он с явным наслаждением. — Обдумываешь. Дело принимает занятный оборот. Ты прикидываешь, как бы убить меня, не выходя из кувшина и не пользуясь своим могуществом маррака. На здоровье, прикидывай. — Он облокотился на кувшин и пустил кольцо дыма. — У тебя осталось пятнадцать минут.
Вэйн не спеша скатал все одеяла, шарфы и ткани, стянул их ремнями. Снял с туалетного столика мелкие вещицы и уложил в саквояж. Окинул комнату взглядом, проверяя, не забыл ли чего-нибудь, заметил на полу клочки бумаги и поднял крохотный бумажный шарик, который сам же скатал из одного клочка. С усмешкой показал этот шарик коридорному, бросил в пепельницу и сжег. Потом комфортабельно уселся в кресло возле двери.
— Пять минут, — сказал он.
— Три минуты, — сказал он.
— Две минуты.
— Ладно, — прошептал коридорный.
— Да-да? — Вэйн встал и нагнулся над кувшином.
— Согласен — сделаю бриллиант.
— Угу? — промычал Вэйн полувопросительным тоном и протянул коридорному графит.
— Мне не обязательно прикасаться к нему, — равнодушно сказал коридорный. — Можете положить его на стол. Это продлится не больше минуты.
— Гмм, — буркнул Вэйн, который внимательно следил за коридорным. А тот скорчился в кувшине и закрыл глаза; Вэйну была видна лишь зеленовато-черная макушка.
— Ваше счастье, что вы раздобыли воздушное семя, — угрюмо, глухим голосом проговорил коридорный.
Вэйн рассмеялся.
— Я бы и без него обошелся. Было еще десять способов справиться с тобой. Вот в этом ножике лезвие с молекулярной вибрацией. Стоит только нажать кнопку — и оно разрежет что угодно, как мягкий сыр. Я мог бы искромсать тебя на куски и спустить в канализацию.
Коридорный поднял голову, лицо его побледнело, зрачки расширились.
— Но теперь на это нет времени, — утешил его Вэйн. — Пусть уж будет воздушное семя.
— А-а, вот как вы меня выпустите — разрежете кувшин этим ножичком! — догадался коридорный.
— Что? Ну да, конечно, — ответил Вэйн, внимательно наблюдая за куском графита. Изменился он или нет?
— Я несколько разочарован, — рассеянно проговорил Вэйн. — Я-то думал, ты будешь сопротивляться. По-моему, россказни о марраках сильно преувеличивают их достоинства.
— Все готово, сэр, — вставил коридорный. — Возьмите, пожалуйста, свой бриллиант и выпустите меня отсюда.
Вэйн прищурился.
— А мне кажется, ничего не готово.
— Это он только снаружи черный, сэр. Потрите его, вот и все.
Вэйн не двинулся с места.
— Что же вы, сэр? — настойчиво сказал коридорный. — Возьмите его в руки и — убедитесь.
— Тебе что-то подозрительно не терпится, — ответил Вэйн.
Он вынул из кармана авторучку и опасливо ткнул ею в графит. Ничего не случилось; глыбка легко покатилась по столу. Вэйн мимолетно коснулся ее одним пальцем, потом сжал в руке.
— Кроме шуток? — спросил он насмешливо. Он подбросил глыбку на ладони, прикинул вес, положил обратно. На ладони появились черные пятна.
Вэйн раскрыл ножик и разрезал графит пополам. Тот распался на два поблескивающих черных кусочка.
— Графит, — подытожил Вэйн и гневно швырнул ножик на стол.
Оттирая руки, он повернулся к коридорному.
— Не понимаю тебя, — сказал он и потрогал сверток с воздушным семенем. Потом начал разворачивать сверток.
