Алексей Дуров - Мерцающая мгла
Тем не менее, все вычислял безопасный путь, аж чутье перетрудил, опять. Что самое неприятное — сидеть на месте и пережидать тоже показалось нельзя, а возвращаться — самое неверное решение.
В конце концов, пошли в том направлении, где опасность наименьшая, может, удастся проскочить. Или прорваться.
Из леса вышли к развалинам. Похоже — не города, а большого завода. Между руин все заросло кустарниками, но на земле — какое-то хрустящее крошево. Слишком шумно двигались, да еще и заметный след оставляли.
Настроение передалось женщине, она изо всех сил старалась двигаться бесшумно.
А Михаилу чутье подсказало зарядить самострел. Зарядил, и почувствовал себя увереннее. Гораздо. Верный признак, что придется стрелять. Вот сейчас, за следующим поворотом, если не свернуть в другую сторону.
Страшно было. Маловато опыта в подобных делах, что ни говори. Но другого выхода, похоже, нет, только прорываться.
Однако страшно. И мешает страх прислушиваться к чутью.
Занялся дыхательными упражнениями — помогло успокоиться. Да только и предупреждение чутья умудрился прослушать, как-то вот так с разгону вышли на открытую площадку, и Михаил понял — заметили их. Вон за теми кустами кто-то сидит, напряженно всматривается. Греет в ладони метательный клин.
Михаил передал ребенка женщине, пошел твердым шагом, изображая рассеянную беззаботность. Трудно это давалось, очень трудно.
План был такой — внезапно метнуться в сторону, зайти противнику с фланга, взять его на прицел. Или — в рукопашную.
Но не вышло — снова кто-то посторонний взял управление на себя. Время как будто замедлилось, внутри все онемело.
Когда до кустов, из-за которых следили, оставалось метров тридцать, рука сама собой вскинулась, и палец сам собой нажал на спуск.
Раздался короткий, но громкий вскрик. Попал.
Женщина охнула, метнулась в сторону, прикрывая собой ребенка.
Михаил успокоительно махнул и пошел дальше. Она — за ним. Верит безоговорочно. Ангелом считает, точно.
Тошнота не накатывала, ужаса от содеянного не испытывал. Внутренний голос молчал, совесть не мучила. Почему-то. Собственно говоря, план пойти в открытую и внезапно выстрелить, тоже приходил в голову. Остановило, что целиться придется одним чутьем, ненадежно показалось. А нет — наоборот, чутьем лучше всего целится.
Тем не менее, Михаил не пошел смотреть, кого подстрелил. Перетрусил, по правде говоря, не хотелось задерживаться.
Вот она, зависимость от чутья. Слишком на чутье понадеялся и в результате его перетрудил. Надо было просто головой поработать, приблизиться к опасному месту, а там уже пытаться прочувствовать, заодно — глазами смотреть внимательнее. И страх свой контролировать, разделять аккуратнее на внушенный чутьем и просто так самонакрученный.
Все эти советы были на сайте пролазников. Читал, мотал на ус. А когда потребовалось — забыл. И опять пришлось каким-то посторонним силам вмешиваться.
Дальше никакая опасность не грозила, и все равно шли быстро, не отдыхая. Женщина нервничала, оглядывалась, вопросительно посматривала на Михаила. Пытался ее успокоить мимикой и жестами — не помогало.
Приближался лаз. А ведь, чтобы вывести этих двоих, они должны спать или быть без сознания.
Михаил, найдя ручеек, как следует напоил бульоном ребенка, а потом старался шагать как можно ритмичнее, надеясь, что малыш уснет. Получилось — уснул на руках.
Вот и лаз совсем недалеко. И что делать? Оглушить женщину? Пришлось. Подошел сбоку и ударил в основание черепа. Подхватил, чтобы не упала. Тот действительно редкий случай, когда бьют человека для его пользы.
Сразу стал читать мантру, опасаясь, почему-то, что лаз не активируется, но все удалось — накатило спокойствие, замерцала мгла.
Осторожно, чтобы не разбудить ребенка, взвалил женщину на плечо — легкая оказалась, худая, — и направился в следующий мир.
Глава 2
Переход из одного мира в другой всегда был для Михаила событием серьезным, можно сказать — торжественным. Но не в этот раз. Едва прошел мглу, случилась неприятность — верхняя одежда женщины — нечто вроде пальто или шинели — рассыпалась облаком невесомой трухи. Пришлось зажмуриться, чтобы в глаза не попало. Впрочем — и так темно. Даже непонятно, куда вышел, что за местность, только и понял, что холодно — холоднее, чем в предыдущем мире. А женщина теперь без пальто…
Вышел из облака трухи, весь ею засыпанный. Ночь. И, судя по звукам и запахам, — лес. Слышно, как ветер шумит в деревьях, пахнет хвоей, сырыми ветками.
Когда опускал женщину на землю, ребенок проснулся, сразу жалобно позвал: «Ма!» Завозился, стал вырываться, тихонько заскулил.
Незадача. Михаил отпустил ребенка, который сразу вцепился в мать, и привел женщину в чувство, нажав ногтем на особую точку под носом.
Женщина чихнула. Прижала к себе ребенка, успокаивая — действительно сразу затих. И начала что-то спрашивать, испуганно и даже требовательно. Кроме того — дрожала от холода.
Михаил быстро скинул куртку и штаны, отдал женщине. Ощупью вытащил из мешка «пижаму». Надо было «пижаму» женщине отдать, не тратить время на раздевание, но как-то не подумал, мерзнет теперь зря.
Думать надо чаще, тогда со временем этот процесс войдет в привычку. Будет проходить быстрее и безболезненнее.
Женщина, пробормотав что-то — благодарность? — оделась, потом стала совать Михаилу в руки содержимое карманов куртки — зажигалку, складной нож, шарики для самострела и плоскую коробочку с кнопочками — это яасен. Снова трансформировался, с утра надо будет разобраться — во что.
Продолжала что-то спрашивать — не обращал внимания. Пошел собирать дрова при свете зажигалки — к счастью, работала и здесь.
В конце концов, отогрелись у костра и, не зная, чем еще можно заняться ночью, легли спать.
Утром проснулся первым, осмотрелся. Вокруг — хвойный лес, но не дикий — пеньки попадаются, тропинки протоптаны. Опасности не почуял. А следующий нужный лаз далеко, больше десяти тысяч километров. Расстройство одно…
Яасен превратился в музыкальный инструмент — «дудочку», как у Ники случалось с ее яасеном во многих мирах. Значит — хороший мир, благополучный. Раз здесь больше всего пользы будет от музыкального инструмента, тогда — люди мирные живут, и к музыке неравнодушны. Не съедят.
Вот только бульона для спасенных больше не насинтезируешь. А кормить их надо, нет такого закона, чтобы людей голодом морить. Да и самому голодать нежелательно.
Очевидно, предполагалось, что Михаил заработает на пропитание игрой на дудочке. Хорошо, что в свое время Ника кое-чему научила…
