Пол Андерсон - ФАТА-МОРГАНА 9 (Фантастические рассказы и повести)
— Э… а вот и остальные, — долетел откуда-то из тьмы голос тети Гертруды.
Вначале до Джейн, находившейся всецело во власти воспоминаний Руггедо, не дошел смысл ее слов, а потом она как-то неожиданно, вдруг, вернулась в свой привычный мир и ощутила мягкие бабушкины колени. Кошмар, или наваждение — трудно подобрать правильное название — кончился, она была вновь в знакомой комнате рядом с бабушкой.
— Уж не стадо ли слонов мчится по лестницам к нам? — продолжала тетя Гертруда.
Да, дети бежали. Джейн слышала стук их башмачков по лестнице. Впрочем, Сказать по правде, они производили гораздо меньше шума, чем обычно, затем ритм их шагов стал медленнее, и девочка услышала голоса…
В комнату дети вошли так, будто ничего не случилось. Беатрис была чуть бледна, Эмили чуть раскрасневшейся со слегка припухшими веками. Чарльз был возбужден и все время пытался что-то сказать. Только Бобби, самый младший в компании, был спокоен, как всегда, разве что чуть угрюм, и на его лице читалась страшная скука.
Но увидев тетю Гертруду, все развеселились, только Беатрис многозначительно посмотрела на Джейн. Шум, приветствия. Началось обсуждение поездки в Санта-Барбару — но отчего-то первая волна разбилась о стену молчания.
Взрослые молчали, словно их угнетало предчувствие какой-то страшной беды. Одни только дети знали причину этого они видели пустоту поддельного дяди и его подлинный облик, скрытый в другом пространстве — ленивое полубессознательное существо. Вполне человеческая на вид оболочка не имела ничего общего с тем монстром, который управлял ей.
Теперь его переполняло чувство насыщения. Его тянуло в сон, и взрослые удивлялись, отчего они вдруг раззевались. Но и в полудреме поддельный дядя был пустым. Ненастоящим. Чувство, что он здесь чужак, не покидало маленькие острые умы малышей.
Вечером, перед сном, только Чарльз хотел поговорить о дяде. Джейн не покидало чувство, что Беатрис за день повзрослела на целый год. Бобби сидел за столом и читал «Книгу джунглей» или притворялся, что читает. Но картинки с изображением тигра Шерхана он, во всяком случае, рассматривал с интересом. Эмили отвернулась к стене, изображая, что спит.
— Меня позвала тетя Бетти, — сказала Джейн, чувствуя ее молчаливый упрек. — Я не могла убежать от нее. Ей во что бы то ни стало захотелось примерить воротничок на мое платье.
— Да. — Извинение было принято.
Но Беатрис продолжала хранить молчание.
Джейн подошла к кроватке и обняла малышку Эмили.
— Эмили, ты очень сердишься на меня?
— Нет.
— Сердишься, я чувствую. Но я была не в силах что-нибудь предпринять.
— Нет, все в порядке, что ты, — ответила Эмили. — Теперь уже все неважно.
— Все блестит и переливается, — заговорил сонным голосом Чарльз. — Словно елка под Рождество.
Беатрис резко обернулась.
— Заткнись! — закричала она. — Чарльз, заткнись! Заткнись! Ну пожалуйста.
Дверь приоткрылась и в щелку заглянула тетя Бетти.
— Дети, в чем дело? — спросила она.
— Все в порядке, тетя, — ответила Беатрис. — Мы просто играем.
Сытый и довольный монстр лежал в своем гнезде. В доме все было спокойно. Все уснули. Даже поддельный дядя уснул, ведь Руггедо отлично владел мимикой.
Нет, поддельный дядя не был фантомом, он не был пустой проекцией Руггедо. Как амеба отращивает ложноножку и тянет к еде псевдококон, так и Руггедо увеличился и создал поддельного дядю. Но на этом параллель кончалась, ибо поддельный дядя не был просто эгоистичным расширителем. Скорее, он был рукой. Мозг, спрятавшись в кокон, посылал сигнал, поддельный дядя-рука хватал пищу и… мозг насыщался. Но одновременно это нельзя было назвать рукой. Руку можно отдернуть, если ей будет больно, спрятать за спину, если не хочешь ее показывать, а поддельный дядя, хотя и был рукой Руггедо, во многом обладал собственной волей. Его нельзя было убрать, он действовал, как человек. Только глаза выдавали его нечеловеческую сущность.
Руггедо, как и любое живое существо, должен был подчиняться определенным законам. Законы жизни до определенных пределов связывали и его. Все знают, что есть циклы — к примеру, жизнь мотылька от яйца до бабочки полностью зависит от циклов. Прежде чем гусеница завьется в кокон и превратится в мотылька, она должна жрать, жрать и жрать. И переход в следующую форму жизни произойдет не раньше, чем отведено на это природой. Так и Руггедо при всем своем желании не смог бы изменить форму до тех пор, пока не закончится цикл, отведенный на это природой. Переходы в иную форму происходили с ним не раз, возможно, произошли миллионы мутаций, но каждый раз ему приходилось ждать до тех пор, пока не закончится цикл, отведенный ему природой.
И сейчас он тоже был связан законами наступившего цикла. Поддельный дядя должен был существовать тот же срок, что и любой обыкновенный человек…
По темному, овеянному снами дому гуляли все заполняющие волны насыщения. Постепенно переходя в те, что всегда следуют после переваривания пищи.
Тетя Бетти перевернулась на спину и захрапела. В соседней комнате поддельный дядя тоже перевернулся на спину и захрапел.
Наступил новый день, и жизнь в доме забурлила в новом ключе.
— Если мы собираемся в Санта-Барбару, то для начала я свожу детей к стоматологу. Нужно проверить, в порядке ли у них зубы, а с доктором Гувером легче договориться насчет осмотра всех детей сразу. Да и обойдется все это гораздо дешевле. Джейн, твоя мама сказала, что месяц назад вы лечили зубы, так что можешь оставаться дома.
Услышав эту новость, дети всполошились, хотя никто не высказал вслух своего отношения к предстоящему мероприятию. Лишь когда бабушка стала выводить внучат за ворота, Беатрис слегка замешкалась. Джейн наблюдала, стоя в дверях. Беатрис обернулась, подошла к крыльцу и молча пожала руку девочке. Обе прекрасно поняли друг друга.
Ответственность возложена. К чему слова? Беатрис дала понять, что в ее отсутствие весь груз ответственности за происходящее в доме ложится на Джейн.
Девочка решила не откладывать возложенное поручение. Она слишком хорошо знала, что означает все усиливающаяся депрессия взрослых — Руггедо вновь хотел мяса. Она постояла в раздумье на крыльце, затем, услышав шум отъезжающего троллейбуса, поняла, что на помощь братьев и сестер рассчитывать не приходится. Зайдя к мяснику, она купила два фунта мяса, выпила содовой и вернулась в дом, старательно пряча покупку под фартуком.
Дома она немного успокоилась и проскользнула в ванную, прихватив по дороге пустой кувшин, в который и сложила мясо. В одиночку взобраться на чердак было почти невыполнимой задачей, но она справилась. В темном полумраке, царившем под крышей, она чуть замешкалась, надеясь, что тетя Бетти вновь позовет ее мерить воротничок. Но все оставалось по-прежнему тихо.
