Дина Лампитт - Ускользающие тени
— Быстрее, быстрее! — кричала она, и ветер трепал ее волосы.
Внезапно перед ней возник мужчина, стоящий на обсаженной деревьями дорожке и устремивший свой взгляд на экипаж. Его рот был широко разинут, как у шута, глаза стали круглыми и неподвижными.
— Черт побери! — крикнул Донни и вскочил на ноги, вырывая у нее из рук вожжи и пытаясь сдержать лошадей изо всех своих сил. Разгоряченные жеребцы отклонились вправо, но пассажиры экипажа уже успели ощутить ужасающий толчок, шум чего-то мягкого и поняли, что несчастный попал под колеса.
— Боже мой! — взвизгнула Сара. — Что я наделала? Что я наделала?
Она расплакалась.
— Успокойся, — скомандовал капитан Напье так, как он привык обращаться к перепутанным первым боем солдатам. — Слезами тут не поможешь. Возьми себя в руки.
С пронзительным ржанием остановленные кони поднялись на дыбы, и Донни спрыгнул с козел так проворно, что Сара, несмотря на свой ужас и панику, подумала, что еще никогда не видывала такого ловкого человека. Он побежал прочь от экипажа, назад по аллее. Прилагая все усилия, ибо ее сердце бешено колотилось, а ноги ослабли так, что едва двигались, Сара начала спускаться с козел.
Она нагнала капитана через несколько минут. Склонившись, он осматривал траву под деревьями, его лицо стало бледным от беспокойства.
— Никаких следов, — произнес он, не поднимая головы.
— Разве он не лежит там, где мы сбили его?
— Нет, и даже трава там не примята, на ней нет ни крови, ни следов — ничего. Должно быть, он отполз подальше. Ищи, Сара, быстрее. Этому бедняге нужна помощь.
Она поспешно подобрала юбки и принялась осматривать восточную сторону аллеи. Но им вдвоем так и не удалось обнаружить неизвестного, и спустя час, за который дождь усилился, а небо совершенно потемнело, Сара подошла к Донни. Он промок до нитки, как и она сама, волосы выбились из-под парика и свисали мокрыми прядями.
— Настоящая тайна, — сказал он, в изумлении покачивая головой. — Он исчез, как будто его и не было. После такого сильного удара он не мог бы убежать далеко.
— Мне казалось, что он сразу умер.
— Честно говоря, я тоже так думал.
— Но что же нам делать?
— Сообщить обо всем привратнику. Попросить его поискать или устроить поиски завтра утром.
— Нам лучше остаться поблизости на один-два дня.
— Верно, — кивнул капитан. — А теперь поедем, дорогая. Ты, должно быть, совсем продрогла.
Сара передернулась.
— Донни, неужели я сегодня и вправду кого-то убила?
Он вновь задумчиво покачал головой.
— Просто не знаю, что сказать. Я мог бы поклясться, что прямо перед нами стоял человек, который исчез непостижимым образом. Вероятно, мы оба видели призрак.
— Может быть, — медленно проговорила Сара, — он был эхом из другого века.
Опасность миновала — она точно знала это. Неуловимым, но определенным образом напряженная атмосфера в квартире и леденящий ужас, от которого все тело как будто покалывало током, исчезли. Более того, окружение квартиры стало таким, каким было прежде, до первого вторжения Найджела — гармоничным и мирным. Однако ужас Сидонии сменился неожиданной печалью: безо всяких видимых причин она обнаружила, что играет самые тоскливые и торжественные из всех известных ей пьес.
«Это реквием», — подумала она, но так и не смогла объяснить, чем была вызвана эта мысль.
После упражнений она заснула, и ее разбудил звонок в дверь, когда уже дневной свет затопил комнату Открыв глаза, Сидония обнаружила, что спала, свернувшись клубком на диване возле телевизора. Потирая глаза и размышляя, который теперь час, Сидония подошла к двери. На пороге стояли двое полицейских — мужчина и женщина. Сидония молча уставилась на них, еще не в силах собраться с мыслями.
— Мисс Сидония Брукс? — спросил мужчина.
— Да.
— Вы позволите нам войти?
— Конечно. А сколько сейчас времени?
— Восемь часов. Простите, что нам пришлось потревожить вас так рано, но у нас печальные новости.
Стоящие в холле полицейские выглядели свежими и молодыми, и Сидония, успев взглянуть на себя в зеркало, отметила, что на вид годится им почти в матери.
Это помогло ей окончательно проснуться.
— Что-нибудь с доктором О’Нейлом?
— Нет, мадам. Вам известен некий мистер Найджел Белтрам?
— Это мой бывший муж. Но почему вы спрашиваете?
— Сегодня рано утром его обнаружили в Холленд-Парке. Произошел несчастный случай.
— Какой случай? Он мертв?
— Боюсь, что да.
Внезапно ей потребовалось сесть — виной тому было не потрясение, а то, что Сидония еще вчера предчувствовала его гибель и играла, прощаясь с ним. Обхватив за плечи, женщина провела ее на кухню. Придя в себя, Сидония обнаружила, что сидит, склонив голову почти к коленям.
— Как это случилось? — слабым голосом спросила она.
Полицейский вздохнул.
— Причина смерти еще не установлена, мадам. Результаты медицинской экспертизы будут известны завтра утром.
— Но просто так люди не умирают. Он слишком много выпил?
— Сейчас мы ничего не можем сказать, но завтра обязательно сообщим вам. Вы не собираетесь уезжать из Лондона?
Последний вопрос прозвучал вполне невинно, тем не менее, его подтекст был ясен.
— Нет, — с горечью ответила Сидония. — Я буду здесь, если не в своей квартире, то в квартире доктора О’Нейла, наверху. Мы живем вместе, — с вызовом добавила она.
Женщина склонилась над ней:
— С вами сейчас все в порядке? Вам может помочь кто-нибудь из соседей?
— Моя подруга, соседка, сейчас на работе. Но со мной все в порядке. — Внезапно ее пронзила жуткая мысль: — Вы хотите, чтобы я присутствовала при опознании?
— Нет, мадам, В этом мы попросили помочь нам брата мистера Белтрама.
— Слава Богу…
— Да. Ну, доброго вам дня.
Проводив полицейских, Сидония побрела в квартиру Финнана и села в гостиной, желая, чтобы он как можно быстрее вернулся. Наконец у нее вырвались слезы, прекрасные слезы облегчения, смывающие все дурные мысли о человеке, за которым она некогда была замужем, оставляя только чувство неизбывной печали от того, что этот мужчина, который некогда был юным и непорочным, пришел в мир, чтобы радоваться жизни, а завершил свой путь в ночном парке, никем не любимый и никому не нужный.
— Найджел, это моя вина. Прости меня, слышишь? — рыдала она.
Однако никто не ответил ей в тихой комнате, куда доносился только шум пробуждающегося города.
— Невероятно! — воскликнул медицинский эксперт.
— В чем дело? — поинтересовался инспектор, которому предстояло расследовать таинственную смерть члена парламента, мистера Найджела Белтрама.
