Лоис Буджолд - Границы бесконечности. Братья по оружию
— Ну и что на этот раз?
— У нас появилась зацепка. Так сказать. Галени просит о встрече, но…
— Майлз? — наконец послышался голос Галени. — Да!
— Рядовой, которого мы откомандировали в качестве водителя и охранника, вышел на связь примерно десять минут назад. Он подменял Айвена рядом с миледи, когда тот отправился в туалет. Через двадцать минут Айвен все еще не вернулся, и водитель пустился на поиски. Он искал Айвена еще полчаса — Сельскохозяйственный павильон громадный, и сегодня там полно народу — и только потом доложил нам. Как вы узнали?
— Кажется, у меня в руках другой конец нити. Узнаете почерк?
Галени ругнулся.
— Вот именно. Значит, так. Меня не интересует, как вы это осуществите, только через пятьдесят минут вы должны ждать меня у приливного барьера Темзы, шестая секция.
Возьмите с собой хотя бы парализатор и постарайтесь, чтобы Дестанг не заметил вашего исчезновения. У нас назначена встреча с вашим отцом и моим братом.
— Если Айвен у него…
— Ему нужен был козырь. Иначе он не вступил бы игру. У нас с вами последний и единственный шанс все исправить. Не слишком хороший, но последний. Вы со мной?
Недолгая пауза.
— Да.
Ответ прозвучал решительно.
— Увидимся на месте.
Сунув комм в карман, Майлз повернулся к Элли:
— А теперь — вперед.
Они вошли в катер. В кои-то веки Майлз не возражал, чтобы Птармиган несся вниз на боевой скорости.
Глава 14
Приливный барьер Темзы, прозванный местными острословами Мемориалом королю Кануту, знаменитому своей попыткой остановить королевским словом прилив, с высоты сотни метров казался куда более внушительным, чем из катера. Авиетка накренилась на повороте. Бесконечная синтебетонная стена протянулась в обе стороны, насколько хватало глаз. Туманной ночью, в свете прожекторов, барьер казался сделанным из белого мрамора.
В сторожевых башнях, возвышавшихся через каждую тысячу метров, дежурили не часовые (они ходили по стене), а инженеры и техники, следившие за шлюзами и насосными станциями. Если море когда-нибудь прорвется через барьер, оно разрушит город до основания — безжалостнее, чем волны захватчиков.
Но морская гладь была спокойна этой летней ночью, испещренная разноцветными огоньками — красными, зелеными, белыми — и блуждающими огнями далеких кораблей. А на востоке, у самой линии горизонта, мерцала ложная заря — сияние ночных городов Европы за проливом. А в древнем Лондоне, по ту сторону барьера, вся грязь, копоть, все руины исчезли, словно и не существовали вовсе. Все поглотила тьма. Остался только сверкающий мираж — волшебный, безупречный, бессмертный.
Майлз прижался лбом к прозрачному фонарю авиетки, последний раз оценивая стратегические возможности арены, на которую они вот-вот ступят. Авиетка опустилась на полупустую стоянку за барьером. Шестая секция стояла вдалеке от других, выходивших на пролив, где круглосуточно работали гигантские навигационные шлюзы; здесь же была только дамба и вспомогательные насосные станции, безлюдные в этот поздний час, что вполне устраивало Майлза. Если начнется перестрелка, чем меньше тут окажется народу, тем лучше. Пандусы и лестницы вели к входным люкам — черным точкам на белом фоне. Паутина пешеходных дорожек: широкие — для общего пользования, узенькие — для обслуживающего персонала. В этот час местность казалась пустынной — никаких признаков присутствия Галени и Марка. Никаких признаков присутствия Айвена.
— 02:07, что это значит? — вслух размышлял Майлз. — У меня такое ощущение, что разгадка очень проста. Почему задано такое время?
Элли, рожденная в космосе, покачала головой, но дендарийский пилот сказал: «Это время прилива, сэр».
— Ой, — сказал Майлз и в ужасе шмякнулся на сиденье. «Как интересно. Можно предположить два варианта. Они спрятали Айвена где-то здесь — и нам было бы лучше сосредоточить поиски ниже линии прилива. Ну не могли же они приковать бедолагу к скале?»
— Воздушный патруль сможет все проверить, — сказала Куин.
— Да, так пусть и сделают.
Куин с охранником выскочили из авиетки и быстро сканировали местность.
— Кто-то идет, — отрапортовал охранник.
— Будем молить Бога, чтобы это оказался капитан Галени, — пробормотал Майлз, взглянув на часы. До срока оставалось ровно семь минут.
Из темноты вынырнул мужчина, совершающий вечерний променад с любимой собакой. Он оглядел четырех дендарийцев в боевой форме, опасливо обогнул их и исчез в кустах. Все сняли руки с парализаторов. Цивилизованный город, решил Майлз. В такой час в Форбарр-Султане не погуляешь, если при тебе нет пса раза в три крупнее этого.
Солдат проверил инфракрасный датчик.
— Еще один.
На этот раз послышалось не приглушенное шлепанье кроссовок, а решительный топот сапог. Галени вышел в круг света, и его мундир из темно-серого превратился в зеленый.
— Прекрасно, — сказал Майлз. — Элли, тут мы расстаемся. Во что бы то ни стало держитесь подальше, но постарайтесь не упускать нас из-под наблюдения. Наручный комм включен?
Элли настроила наручный комм. Майлз вытащил из сапога нож, чтобы срезать крошечный световой индикатор передачи со своего наручного комма, потом подул в него: шипение чуть слышно донеслось с руки Элли.
— Передатчик в порядке, — подтвердила она.
— Взяли медсканер?
Она продемонстрировала устройство.
— Введите исходные данные для сравнения.
Элли навела сканер на Майлза, провела вверх и вниз.
— Готово.
— Мы ничего не забыли?
Элли покачала головой, вид у нее по-прежнему был невеселый.
— Что мне делать, если клон вернется… без вас?
— Хватайте и допрашивайте с суперпентоталом… Допросная аптечка при себе?
Она расстегнула мундир: из внутреннего кармана выглядывала коричневая коробочка.
— Если получится, освободите Айвена. А потом, — Майлз сделал глубокий вдох, — можете снести клону голову — или как сочтете нужным.
— А как насчет «буду стоять за моего брата, прав он или не прав»? — спросила Элли.
Галени наклонил голову, ожидая ответа, но Майлз молчал. Ответа не было. Простого ответа не было.
— Осталось три минуты. — Майлз поглядел на часы. — Нам пора.
Они с Галени направились по дорожке, которая вела к лестнице, и перешагнули через ограждение. Для всех законопослушных граждан дальше начиналась запретная зона. Лестница поднималась по задней стене Приливного барьера к прогулочной дорожке, откуда посетители днем любовались стихией. Галени, спешивший изо всех сил, тяжело дышал.
