Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)
- Очень может быть, что поможет только это, - бормочет Дэвидж. - Может быть, весь Амадин придется подвергнуть поголовному "мыслительному слиянию". Пусть каждый заглянет другому в черепушку, пусть почувствует себя не вооруженным врагом, а испуганным и беззащитным существом. Может быть, здесь мы находимся именно для того, чтобы этому научиться. Где Фална?
- Не знаю. Как ты собираешься устроить "мыслительное слияние" в планетарном масштабе?
- Это уже частности. - Дэвидж пружинисто встает. - Фална подскажет, осуществимо ли это.
Кита трогает Дэвиджа за руку.
- А как же расследование?
- Сначала разберемся в осуществимости "мыслительного слияния". Если надо будет идти этим путем, то тебе придется продолжать расследование в одиночку, если ты, конечно, не пожелаешь отправиться с нами на Амадин.
- На Амадин? - переспрашивает Кита.
В этот момент появляется официант с крохотным приборчиком связи.
- Это вас, мистер Дэвидж.
- Спасибо. - Дэвидж подносит аппарат к уху. - Дэвидж слушает. - Он широко улыбается. - Фална, мы только что говорили о тебе. - Где... - Он хмурится, потом его лицо становится каменным, он, не глядя, выдергивает у Киты руку. - Мы сейчас будем. - Он закрывает аппарат. - Джерриба Тай мертв. Охранники "Низак" нашли его в шлюзе, без скафандра, надышавшимся ядовитого таманского воздуха.
- Самоубийство? - спрашиваю я более циничным тоном, чем собирался.
Дэвидж коротко кивает и убегает к себе.
27
Джерриба Тай сидит, привалившись к переборке, около внутреннего пульта управления, с видом спящего. Следов борьбы не заметно. Человек, работающий в "Тиман Низак" охранником, докладывает о последовательности работы системы. С кислородной стороны шлюза поступила команда на открывание, шлюз открылся, затем команда на задраивание... После этого по команде изнутри в шлюз был впущен тиманский воздух. В ответ на автоматическое срабатывание сигнала предупреждения смесь азота и кислорода была заменена в шлюзе тиманской смесью аммиака, углекислого газа и еще нескольких вредоносных газов. К моменту, когда шлюз снова открылся, Джерриба Тай давно перестал дышать.
Пока длится доклад, Дэвидж стоит перед Таем на коленях, шепчет что-то в глухое ухо, беззвучно рыдает. Когда слезы иссякают, он встает, не спуская глаз со своего мертвого воспитанника. Я догадываюсь, что он вспоминает Тая ребенком, их игры, учебу, его слезы и смех. Тем временем в шлюз входят Кита и Жнец.
- В системе связи остались только звонки самого Тая, - докладывает Кита. - Информация, которую он получал, стерта.
- Стерта? - переспрашивает Дэвидж, медленно возвращаясь к действительности.
- Система запрограммирована на автоматическое запоминание всех переговоров, Уилл. Но данные из нее можно насильственно стереть. Мы со Жнецом обыскали комнату Тая и не обнаружили никаких записок.
- Это я допустил, чтобы тебя убили... - стонет Дэвидж, не отрывая взгляд от лица Тая. Потом он оглядывает Киту, Жнеца, Фалну.
- Все тщательно обыщите: комнату Тая, место убийства, обзвоните всех, кому звонил Тай. Пускай подробно опишут свои разговоры с ним. Мне нужны ответы!
Глядя на меня, он указывает кивком головы на открытый шлюз.
- Мне тоже надо сделать несколько звонков, Ро. Твое общество мне не помешает.
Прежде чем уйти вместе с Дэвиджем, я оглядываюсь на Фалну, но он уже рассматривает вместе с Китой тело бедняги Тая.
В тесной операторской космической связи я первым делом заглядываю во все углы. В голове у меня теснятся истины и подозрения. Это такая тяжесть, что я не выдерживаю и прислоняюсь к стене. Потом я гляжу на монитор и вижу, что Дэвидж уже связался с Дружбой и "Ааква Луа".
- Почему ты начинаешь со звонка Санде?
- От трусости, - отвечает он без всякого выражения. - Первым делом то, что попроще.
Сообщает он немного: новость о смерти Тая и мои подозрения насчет "мыслительного слияния". Потом звонит Джеррибе Заммису. У меня на глазах от обычной энергичности Заммиса не остается следа: он узнает о гибели своего ребенка. Сначала он выглядит ошеломленным, но быстро берет себя в руки. Я делюсь с Дэвиджем своим впечатлением от силы воли Заммиса.
- Он еще не может себе позволить всей полноты чувств. Сначала он скажет о случившемся Гаэзни. Сам понимаешь...
- Да, понимаю, - киваю я.
Последний звонок Дэвиджа - на Драко, в Талман-ковах. Джеррибу Шигена будят слуги, не очень-то довольные поздней кутерьмой. Едва увидев овьетаха на мониторе, Дэвидж выпаливает:
- Мы на Тимане. Джерриба Тай мертв. Фална и еще двое проводят расследование. Первое впечатление - убийство, замаскированное под самоубийство.
Я слежу за выражением лица Шигена и вижу, как он отказывается мириться с этим известием и как постепенно смиряется. Пока овьетах сражается с собой, Дэвидж вводит его в курс дела. Тон его так горек, словно он бросает собеседнику обвинение. Наконец, рассказав овьетаху о наших соображениях касательно "мыслительного слияния" на Амадине, он спрашивает:
- Сполна ли мы расплатились на Тимане? Может, заглянешь в свой компьютер и сообщишь по крайней мере, завершена ли наша охота здесь?
Впервые вижу Джеррибу Шигена таким старым и утомленным.
- Знание пути способно закрыть путь, дядя.
- Черт возьми!..
- Дядя, ты ведь первым начал объяснять мне про талму! - кричит овьетах, после чего немного успокаивается. - В данный момент возможны несколько различных путей. Если я тебе скажу, что это за пути, то ты выберешь тот, который сочтешь наилучшим, и двинешься по нему, пренебрегая остальными. Или, желая уберечься от создания того, что ты сам называл самосбывающимися пророчествами, откажешься сразу от всех. - Овьетах протирает глаза. - Лучше тебе быть свободным от добровольных ограничений, вольно перемещаться с одного пути на другой. Знай, я убежден, что успешную талму еще предстоит открыть.
Дэвидж делает глубокий вдох и отвечает более мягко:
- Знаю. Прости меня, Шигги. С годами я не становлюсь умнее. - Он собирается выключить связь, но я кладу руку ему на плечо.
- Я тоже хочу поговорить с овьетахом.
- Один или при свидетеле? - хмуро спрашивает Дэвидж.
- Один.
Человек корчит удивленную гримасу, пожимает плечами и выходит. Я занимаю его место и смотрю на экранного Джеррибу Шигена.
- Скорблю вместе с тобой об утрате, овьетах.
Он кивает и спрашивает:
- Как идет охота?
Я задумываюсь. В голове тяжело ворочаются свежие истины.
- Я нахожусь там, где не хочу быть, и познаю вещи, которых не хочу знать.
- Как ты относишься к "мыслительному слиянию" как к способу прекращения войны на Амадине?
Я откидываюсь в кресле и делаю глубокий вдох. Можно многое обсуждать, избегая неприятных тем. Но на этот вопрос мне хочется ответить пространно.
