Бернар Вербер - Третье человечество
— Я не понимаю, почему вы решили поговорить со мной с глазу на глаз. Если вы думаете, что я вас поддержу, даже не надейтесь. Что до ваших лабораторных экспериментов и мерзких женщин ростом двадцать сантиметров…
— Семнадцать сантиметров.
— О том, чтобы эти ваши маленькие чудовища расползлись по всей Земле, и речи быть не может. Две из них сегодня на свободе, и вам придется их отыскать. Мэр города вчера уже предупредил санитарные подразделения, и ваши «изобретения» теперь подпадают под категорию «вредоносных биологических факторов» — сродни бактериям, тараканам или термитам. Если есть и другие, то, как я уже говорила, нужно будет их всех уничтожить. На нашей планете не должно остаться ни одной подобной лабораторной Уродины. Вы меня слышите, президент Друэн? И прибегать к уверткам в этом отношении бесполезно. В противном случае я поставлю на голосование вопрос о введении против Франции, породившей этот вредоносный биологический фактор, международных санкций.
Она остановила глобус на Франции и щелкнула ногтем по Парижу.
— Дайте мне хотя бы немного вре…
— Немного времени? В этом нет смысла. Это не мое личное решение. Я говорю от имени нашей организации, а значит, и от имени всех народов мира. Я уже посоветовалась с вашими коллегами. И мне кажется, что мы пришли к согласию. Вас никто не поддержит. Я вас больше не задерживаю! Мне нужно заняться японским кризисом и электростанцией Фукусима, которая в любую минуту может взорваться.
С этими словами Авинаши Сингх снова стала крутить глобус.
Президент Друэн не сдвинулся с места. В голосе его зазвучала сталь.
— Об этом я и говорю. Наши «лабораторные уродины» отнюдь не вредоносны. Наоборот, они могут принести пользу человечеству.
Глобус, поскрипывая, вращался.
— Что вы мне тут сказки рассказываете?
— Недавно сообщили, что на Фукусиму прибыли роботы последнего поколения, созданные профессором Фридманом, но, не сумев адаптироваться к обстановке, так ничего и не сделали.
— А какое отношение к этому имеете вы?
— Думаю, мои микролюди справятся.
Женщина резко остановила глобус:
— А о том, что уровень радиации там губителен для любых форм жизни, вы не подумали?
— Эмчи из Фонтенбло прошли специальную подготовку. Их сопротивляемость к радиации выше, чем у нормальных людей.
Авинаши Сингх бросила на него недоверчивый взгляд:
— Вы собираетесь послать своих маленьких шпионок на загрязненную радиацией Фукусиму?
— Вы же сами сказали что они обречены. Я просто хочу дать им шанс оказать человечеству услугу. Помимо прочего, в отличие от роботов Фридмана, мы сможем послать не пару-тройку, а небольшую армию, способную ориентироваться по обстановке. Они очень умны и находчивы.
Генеральный секретарь ООН полистала бумаги и неодобрительно откашлялась.
— Джаффар на это никогда не пойдет, — сказала она. — А меня станут считать человеком, нарушающим данное слово. По правде говоря, за час до вас Джаффар тоже был в этом кабинете, и я пообещала ему оказать на вас давление. Если я вам не помешаю, меня станут упрекать в прозападной ориентации. Во многих странах это стало почти что оскорблением. И мой нейтралитет будет поставлен под сомнение. Что делать, я, как и вы, должна думать о переизбрании.
Президент Франции встал перед женщиной, чтобы их взгляды встретились.
— Сейчас вас в первую очередь должно заботить то, что скажет премьер-министр Японии. Кризис в Фукусиме значительно масштабнее кабинетных интриг в нью-йоркской штаб-квартире ООН. Пока мы с вами разговариваем, от радиации умирают люди, а если реактор взорвется, их судьба постигнет тысячи других. Последствия вполне могут приобрести планетарный размах, выходящий далеко за рамки прозападных или антизападных.
Авинаши Сингх вернулась к глобусу и стала медленно его вращать.
— Генеральный секретарь Сингх, чего вы боитесь?
— Не буду скрывать, что после вчерашних событий мне звонили многие. Вас все порицают. Как, впрочем, и Израиль.
— Ничего нового.
— Это так, но я не хочу, чтобы меня считали трусихой.
— Значит, вместо того чтобы попытаться спасти население Японии, вы предпочитаете наказать нас?
Женщина задумчиво молчала.
— Вы заставляете меня терять лицо, — наконец сказала она.
— Лучше подумайте, что о вас скажут потомки. В разгар кризиса, когда становится горячо, мы перестаем видеть что-либо вокруг. Представьте на минуту, что Эмчи в Фукусиме справятся с возложенными на них задачами. Мои маленькие шпионки преуспели в Ираке и доказали, что могут выполнить порученную им миссию. Если у них все получится, вы станете Генеральным секретарем ООН, который использовал последний шанс, когда все вокруг потеряли веру.
Авинаши Сингх наблюдала за вращающейся Землей.
— Или стану предметом насмешек. А еще я могу стать Генеральным секретарем, который сначала принял карликовых женщин за инопланетянок, а потом наивно поверил, что они смогут эффективно вмешаться в ситуацию на электростанции, готовой в любую минуту взорваться. Кроме того, существует риск настроить против себя страны, оказывающие поддержку Ирану… Их намного больше, чем вы думаете. Начиная с России и кончая Китаем.
— Если вы просто хотите нравиться большинству, значит, вас вполне можно заменить компьютерной программой.
Она буквально подпрыгнула:
— Как вы смеете со мной так говорить?!
— Этим правом меня наделяет чрезвычайный характер сложившейся ситуации. В истинного лидера человека превращает умение принимать смелые решения и заглядывать в будущее.
Генеральный секретарь ООН умолкла, не зная, что ответить. Затем, превозмогая раздражение, заявила:
— Президент Друэн, дайте мне день на размышление.
— У нас его нет. Риск взрыва растет с каждой минутой.
В этот момент президент Друэн понял, что переломил ситуацию.
— Ну хорошо, подождите меня в приемной.
Авинаши Сингх надела плащ, направилась по Пятой авеню, купила вегетарианский сэндвич и лимонад и отправилась к женщине, оказывавшей решающее влияние на все ее решения, — знаменитой предсказательнице и астрологу Анжелине.
— Это я, Ави, — позвонила она в домофон. — По срочному делу.
— У меня клиент, — ответил из динамика голос.
— Это очень важно.
Дверь открылась. Столкнувшись с раздраженным мужчиной, которого из-за нее буквально вытурили, она спрятала лицо, чтобы он ее не узнал.
