Антон Первушин - Свора Герострата
— Все дела, дела, — оправдывался МММ. — Бесконечно серые будни сотрудника оперативно-следственной группы.
— Да, работы теперь у вас, наверное, только прибавилось.
— Мягко сказано, Леночка, мягко сказано.
Мы расселись.
Мишка поставил принесенную с собой сумку на пол и с подкупающе-скренней улыбкой на лице взялся за «обработку». Поморщившись, я стал смотреть в сторону. Не нравилась мне эта его пересыпанная комплиментами говорильня, в манере которой он излагал сочиненную «легенду».
Однако, на мое удивление, Елена с легкостью согласилась этому проходимцу помочь.
Ох уж эти мне книжно-детективные развалы на любом углу, подумал я, вся эта романтика налетов на частные банки, стрельбы из автоматического оружия на темных перекрестках; романтика курительных трубок, пышных усов и запертых комнат со скелетом в шкафу — великая мода наших бесшабашно-головокружительных времен.
— Только, мальчики, у меня сейчас обед, — предупредила Елена, как бы даже извиняясь.
— Без проблем, — заявил Мишка, залезая в сумку. — Тут у нас и кофе в термосе: израильский, свежезаваренный — и, понимаешь, сандвичи.
— Ой, какие вы предусмотрительные, мальчики, — восхитилась Елена.
Термос, сандвичи и набор стаканчиков были извлечены на свет, Елена убрала распечатки, и Мишка водрузил все это изобилие на освободившееся место.
Прозвенел телефон.
Елена подняла трубку:
— Слушаю!
Приподняла удивленно брови, повернулась к МММ:
— Это тебя, Миша.
Тот невозмутимо кивнул и принял трубку. Выслушал, что ему сказали на том конце провода.
— Продолжайте согласно плану, — распорядился он и положил трубку на рычаг.
— Все нормально, — сообщил Мишка нам, возвращаясь на свое место. — Интересующий нас субъект отчалил в сторону ресторана «Берега Балтики». У нас час времени на работу. Можно сразу начинать.
Елена деловито кивнула, уселась в кресло перед своим рабочим компьютером, сделала рукой в воздухе жест, означающий, по-видимому, приказ разливать кофе и разворачивать сверток с сандвичами, потом пальцы ее быстро забегали по клавиатуре. Цветные картинки на экране монитора стали торопливо сменять друг друга.
— Стандарт модема? — спросила Елена, не поворачивая головы.
Мишка придвинулся к ней вместе со стулом, заглядывая на экран через плечо.
— MNP-7, — назвал он.
— Номер?
Он назвал номер.
— Файловый сервер есть?
Я встал, открутил крышку термоса и разлил по стаканчикам кофе, потом стал разворачивать сверток с сандвичами.
Я не считаю себя полным чайником в компьютерах. Кое-чего я нахватался, благодаря курсу лекций «Вычислительная техника» и близкому знакомству с Владом Галимовым, компьютерным гением нашей студенческой группы, получившим в свое время намертво приклеившееся к нему прозвище «Юзер». Поэтому, что такое оперативная память или, к примеру, жесткий диск, я знаю, но когда речь заходит о более сложных и тонких вещах, как теперь, о сетевом обеспечении, моих познаний катастрофически не хватает, и я чувствую себя полным идиотом, нулем без палочки. Впрочем, всегда утешая себя мыслью, что когда-нибудь и до этого доберусь и разберусь.
Ни на секунду не отвлекаясь от компьютера, Елена и МММ приняли от меня стаканчики. Елена пригубила и отставила свою в сторону. Мишка сделал большой глоток и тоже отставил.
Картинки на экране продолжали сменять друг друга.
— А защита-то хитрая, многослойная, — проронила Елена. — Я чуть не попалась. Впереди — набор стандартных DEC-овских процедур, а за ними — сплошной самопал. И ведь мудреный самопал. Кто-то из вояк приложился: узнаю их почерк…
За работой прошло полчаса.
Я выбежал покурить, а когда вернулся, то обнаружил, что эти двое спецов сидят вполоборота друг к другу, а на лицах у обоих — смешанное выражение недоумения и растерянности. Как после нечаянного для обоих поцелуя, застигнутые врасплох ревнивцем-мужем.
— Что случилось? — спросил я.
— Понимаешь, Борис, тут такое дело… — Мишка обернулся, но не нашелся, как продолжить, и замолчал.
Пришлось объяснять Елене:
— Дело в том, Боря, что каждая защита от несанкционированного проникновения через модем в систему — это нечто вроде двери, очень крепкой двери: лбом ее не прошибешь. Но у двери должен быть замок, и ключ к этому замку имеется в обязательном порядке у хозяина, а дубликаты — у тех, кому хозяин их доверит. Ломать дверь бесполезно. Лучше — попробовать подобрать хорошую отмычку к замку. Вот связкой таких отмычек я и воспользовалась.
— И что это дало?
— Мы теперь знаем, что паролем для доступа в систему является некая комбинация из восьми символов.
— Что же вам мешает?
— Мы не знаем, какие это символы. В английском алфавите двадцать шесть букв прописных и двадцать шесть заглавных, плюс десять арабских цифр: от нуля до девяти, плюс четыре знака арифметических действий. Без учета знаков препинания в сумме это уже составляет шестьдесят шесть возможных символов. Комбинация из восьми символов дает нам шестьдесят шесть в восьмой степени, что составит, — она быстро прикинула, шевеля губами, — около трехсот шестидесяти триллионов вариантов пароля. Я присвистнул:
— Непростая задачка.
— Это бы еще ладно, — продолжала Елена, — но мне кажется, я чего-то не поняла: там может оказаться еще уровень, и тогда, ошибись мы в ответе, система блокируется, и пиши пропало.
— А время идет, — вставил Мишка.
Я машинально посмотрел на часы. Время не шло — летело. В нашем распоряжении оставалось пятнадцать минут.
— Неплохо было бы попробовать подложить ему программную закладку, — заметила Елена. — А потом…
— Потом нельзя, — терпеливо объяснил Мартынов. — У него будет достаточно времени и средств, чтобы выявить любую нашу «закладку».
— Может, это очень простой пароль, — попыталась направить Елена в нужную сторону ход наших мыслей. — Имя там, название какое-нибудь. Что вы о своем уголовнике знаете? Подумайте…
— Кроссворд какой-то… «Поле чудес»… — пробормотал беспомощно Мартынов.
Потом он начал загибать пальцы; по движению его губ я догадался, что он подсчитывает количество букв в имени «Герострат». Не сошлось.
Час обеденного перерыва заканчивался.
Мы молчали.
— Ну предположите что-нибудь! — прикрикнула на нас Елена.
И тут мне вдруг стало совершенно ясно, что это за пароль. Кроссворд кроссвордом, а Герострат Геростратом!
— ЭЙ, — сказал я, и Мишка посмотрел в мою сторону с надеждой. — Ну-ка, кто быстрее вспомнит, как назывался храм, подожженный в свое время Геростратом?
