Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками
— Мы, в принципе, согласные, — кивнул головой Вася. — Лишь бы потом донести их до станции.
— Да она же совсем рядом. Мы и проехали после нее минут пять-семь. Как раз, если здесь в лес войдем и очистим его от опят и груздей, то через пару-тройку часов аккурат напротив Крупенино окажемся. Вот тогда и предлагаю опорожнить всю тару и запасы продовольствия, — выдвинул свой стратегический план Женя. Народ, нехотя и корча рожи, поскольку уже жаждал выпить и закусить, согласился с его аргументацией. А чего спорить, когда он по всем параметрам правый.
— Согласны, — немного поразмыслив, кивнул головой Володя, бросая вопросительные взгляды на остальных. Все так же кивали согласно и утвердительно. — Такой важный сбор должен производиться трезвыми руками и ясной головой. Мы-то с Женей еще ничего, а вот Вася с Мишей запросто поганок набрать могут и всю семью отравить. Эти типы в грибах, ой как неразборчивы!
— А мы им два вида, преимущественных на данный период времени, покажем, и чтобы никакой самостоятельности. Только образцы, с которыми ознакомитесь, — строго приказал Женя, приглашая народ внедриться в лесную чащу.
Прав был Женя еще вчера. Не успели и в лес нырнуть, как сразу напали на поляну черных и белых груздей. Володя, увидев такое изобилие, ахнув, упал на них и на весь лес кричал, чтобы никто не смел, касаться его находки. А чего орать благим матом, когда аналогичная ситуация была у всех. Так что, совершенно понапрасну нервничал. И это они еще толком в лес не входили. Чего же тогда ожидать дальше, когда углубятся в чащу. Тогда там придется орать до потери голоса.
3
Полянка с груздями уже заканчивалась, но и ведра у друзей наполнились до краев. Аккуратно пересыпав содержимое ведер в рюкзаки, грибники углубились в лес. Их уже не интересовали редкие одиночки, сиротливо просящиеся забрать с собой. А уж старые грибы с огромными шляпами просто игнорировались, словно лесной никому не нужный мусор. Хотелось набрать побольше молоденьких, цветущих, только что из земли явившихся на белый свет, и манящих своими махонькими закрученными шляпками. Но, пройдя с километр и не встретив больше таких обильных полян с груздями, когда уже настроение хотело упасть и придти в уныние, неожиданно они наткнулись на изобилие опят.
Все пни, низ стволов деревьев, упавшие и полусгнившие ветки и толстые сучки были усеяны этими грибами. Казалось, что емкости, которые они брали с собой, кошмарно малы и страшно быстро наполняются. Эти грибы, которые звать опятами, и собирать не нужно. Просто подставляешь к пню ведро и косишь ножом, как косой густую траву, гроздями ссыпая в тару. Ведра наполнялись мгновенно. Приходилось все чаще и чаще пересыпать в рюкзаки, плотно утаптывать руками и ногами и вновь наполнять ведра. Вместо безумной радости порой охватывало отчаяние, что все это сумасшедшее богатство придется оставить в лесу на естественное отмирание и медленное загнивание.
Через несколько дней эти симпатичные мелкие пуговки превратятся в огромные зонтики, а затем покроются плесенью, завянут, сморщатся и совсем сгинут, превратившись в часть грунта, что покрывает лесную чащу. И только те, что они успели и сумели запихнуть во все ведра, мешки и сумки, будут еще долго жить дома в банках и кастрюлях. Вполне допустимо, что некоторые и до весны дотянут. А мамы будут их промывать и жарить на сковородках с салом и картошкой. От таких фантазий и воображений у Миши закружилась голова, что он едва не потерял сознание. И лишь тонкая березка, что обнимал он в такой опасный момент, удержала его на ногах, не позволив пасть на влажную лесную почву.
— Мужики, вы садисты и истязатели. Мало того, что сожрали бессовестно и беспардонно мой завтрак, не позволив даже прикоснуться к нему, так теперь еще пытки устраиваете своими безумными фантазиями, — стонал он, отпуская спасительное деревце и усаживаясь на высоком сухом пригорке под толстым ветвистом дереве, сбрасывая рюкзак с плеч. — Можете пристрелить, коль совсем совесть потеряли, но я дальше никуда не пойду, пока не ощущу во рту кусочек чего-нибудь съестного. У меня уже все емкости переполнены, и собирать грибы не во что.
— Живот пустой, сам только что сказал, — с умным видом знатока и советчика подсказал Вася. — Я так думаю, что туда запросто пару ведер поместиться может, если сильно утрамбовать.
— А толку, — равнодушно и безучастно отвечал Володя, широко и лениво зевая. — Ну, напихаем мы ему пузо, а результат получится плачевный и бесполезный. Домой принесем лишь дерьмо. Живот — само по себе хранилище плохое. В нем продукты лишь портятся и приходят в абсолютную негодность. А на выходе кошмарно неэстетичные и малосъедобные. Лишь на удобрение будущего урожая пригодные.
— Не буду я живот заполнять вашими противными грибами. Меня уже от одного только вида начинает тошнить, — категорично возразил против их идеи Миша. — Сами можете сожрать сырыми, а я лично требую немедленно сало и хлеба.
— Обед! — заорал на весь лес Женя, объявляя своим криком об окончании грибной охоты. — Пацаны, рыдать охота, но больше некуда собирать. Сквозь слезы придется бросать это богатство на погибель. И ведь нет способов спасти. Это ранит сердце.
— Вот если бы можно было, как стадо овец, тросточкой их гнать, так всех до единого домой загнал бы, — мечтательно пропел Володя, разваливаясь под деревом, закрывая счастливые глаза, мысленно представляя себя в роли грибного пастуха.
— Не получится, — возразил Вася, пристраиваясь рядом. — В поезд не пустят твое стадо. А пешком до дому до утра не доберемся. А если и доберемся, то по пути всех имеющихся червяков соберем. Они знаешь, как на свежем воздухе плодятся! Вот и радости будет полный дом, да только червивой и гнилой.
— А ты считаешь, что в лесу они плохо плодятся? — сморщил нос от таких ассоциаций Володя. — Кто же этим червякам с таким успехом мешает плодиться здесь на месте. А вот по пути так им больше нравится, что ли? Нестыковка получается. С таким же успехом они и в ведрах и в рюкзаках расплодятся.
— В лесу конкуренция. Грибов навалом, а мух, владельцев и производителей этих червяков, мало, на всех не хватает. Вот уж по городам и весям со всех помоек мухи ваши. Они за твоим стадом по пятам плестись будут. — Уже совсем весело хохотал Вася, представляя в своем богатом воображении целое стадо червивых грибов, управляемых пастухом Володей. — Дома радости от такого богатство не предвижу.
— Весь кайф поломал. С тобой мечтать о полезных и приятных вещах, как кроме твоих многочисленных баб, то и ни о чем не возможно. Ведь как красиво я расписал табун опят, топающих по железной дороге в сторону дома и весело напевающих походную песенку, — обиделся Володя, печально и безнадежно постукивая Васю по голове, словно болезнь товарища никакому лечению не поддается.
