Михаил Клименко - Иной цвет
Она вздохнула и сказала:
- Дом - это не улица...
- Что Ниготков сделал?-допытывался я.- Кто он? И что за семейная тайна?
- Такая... И почему это я встречным должна все рассказывать?
Я промолчал.
- Ну, хорошо,- почему-то смирилась она.- Могу сказать... Он упорно настаивает на разводе.
- На разводе?!-так вскричал я, что обратил на себя внимание прохожих.
Она вскинула красивые брови (может быть, вскинула чуть выше, чем следовало), округлила глаза и снисходительно, словно умудренная долгим опытом женщина, спросила:
- Вы заинтересованы в нем? Вы что, его племянник или брат?
- А вы что - его жена?
- Увы!-задумчиво, печально покивала она головой.- И мать троих детей.
- Сколько же вам лет?!
- Тридцать два. Пошел тридцать второй... Вы понимаете: детей ведь надо воспитывать и кормить... А я одна.
- Где же вы работаете?-ужаснулся я, глядя на свои, ставшие какими-то синими руки. Такого же цвета стало и все мое тело и, конечно, лицо.
- Санитаркой в областной больнице,-просто ответила она.-Сами представляете: ведра, тряпки, полы...
- Я завтра же пойду на ЭФОТ,- решительно сказал я.-И стану работать на любом месте. И не поеду в Москву на...- едва не проговорился я.Хотите, я буду вам помогать?
- Нет, мне подачки не нужны. Я справлюсь одна.
- Ну... не как подачки...
- Простите, пожалуйста!-виновато улыбнулась она.-Я не совсем уместно пошутила. Вы не сердитесь? Ну, ну, что вы?..- решительно остановилась она передо мной.-У вас что, нет чувства юмора?
- Возможно...
-Жаль!-вздохнула она.-Но не унывайте: как-нибудь проживете!
Я не унывал, но был подавлен. Просто я был оглушен ее присутствием, был слишком счастлив, что видел ее и слышал. И боялся потерять ее...
- Вы что, спите на ходу?.. Дядя Демид настаивает на разводе с тетей Светланой! Вам нехорошо? О, простите! Я не думала, что вы поверите в мои бредни...
- Нет, нет... Ничего! Не волнуйтесь, пожалуйста... А кто эта тетя Светлана?-безразлично спросил я.
- Мамина сестра.
- Так...- глубокомысленно протянул я, из синего цвета возвращаясь в более или менее счастливое состояние.-Значит, он вам седьмая вода на киселе?
- Может, и восьмая.
- Как вас зовут?-довольно буднично спросил я.
- Устала я от ваших вопросов...- не тяжело, а глубоко вздохнула она.-Меня зовут Лариса.
- Очень приятно! - протянул я ей свою руку, но она почему-то своей мне не подала.- Разрешите, понесу вашу сумку,- нашелся я.
- Пожалуйста,-улыбнулась она.-Да у вас ведь чемодан!
- А меня зовут Константин,- сказал я.- Просто Костя. Дымкин.
И тут нам вдруг не о чем стало говорить.
После продолжительного молчания она оживленно сказала:
- Несколько дней назад я по радио слыхала песню. Там были такие слова: "Наш Костя, кажется, влюбился,"-кричали грузчики в порту..."
- Портовые грузчики-ребята веселые...-с апломбом заметил я, открыл свой пустой чемодан и положил в него ее хозяйственную сумку.
Мы подходили к огромным старым деревьям в конце улицы, где когда-то был парк.
Лариса сказала, что должна меня оставить. Мы договорились с ней встретиться на следующий день.
Я, счастливый, помчался на автобусную остановку, чтоб сразу же поехать и сдать билет. Веселая и возбужденная, став золотисто-шафрановой, на остановку прибежала Лариса. Оказывается, в своем чемодане я едва не увез ее пустую хозяйственную сумку...
СОМНЕНИЯ
Мне это солнечное утро запомнилось на всю жизнь.
Мы купались, загорали и непрерывно болтали. Я, что мог, рассказал Ларисе о своем странном цветовидении. Рассказал и о нашем с Вадимом Мильчиным приключении в остинском лесу. Она смеялась и удивлялась, и сначала не верила моему рассказу. Думала, я все выдумываю. В том числе и про цветовидение. Когда же я упомянул о Ниготкове, что принял за него совсем другого человека, Лариса сказала:
- Скорее всего, это он и был. У него где-то там старинные друзья живут.
- Но как же он успел появиться дома?-недоумевал я.
- Ну, не знаю. Может, на вертолете прилетел.
В полдень мы сложили в сумку нашу одежду и пошли по берегу. Я включил магнитофон, и мы под тихую музыку неторопливо брели, говорили о разных разностях. Лариса что-то рассказывала о своей школе, о друзьях. Вспомнила о своей младшей сестре Жене и вдруг загрустила, совсем сникла, перестала говорить. Я спросил, что произошло. И она сказала, что в прошлом году ее сестра Женя утонула... Пошла с подругой купаться и не вернулась... Я молчал, потому что чем-либо помочь Ларисе был бессилен...
Она забеспокоилась, что дома ее ждет мама, и мы повернули обратно. Я предложил встретиться вечером. Она сказала, что, вероятно, не сможет прийти, дала мне номер телефона, и мы расстались.
Настроение у меня было плохое. Я съездил на нашу фабрику. Вернулся домой, и бабушка послала меня на базар... Часов в семь я позвонил Ларисе, мне никто не ответил, и я пошел в кино. Так, чтоб отвлечься от некоторых своих мыслей.
Дома я оказался часов в девять.
Со стола было еще не убрано. Не дождавшись меня, семья только что поужинала.
Из спальни с развернутой газетой появился отец.
- Садись, Костя, ешь,- сказала мне мать.
По тому, как отец сел на диван, я понял: он сел для долгой беседы.
- Ну, как живешь, Костя? - спросил он.- Расскажи хоть!
- Что "как"?-торопливо принимаясь за еду, проговорил я.
- Давно я тебя не видел. Завтракаем без тебя - спишь, обедаем без тебя, ужинаем тоже без тебя.
- Я же не маленький.
- Да, большой, независимый... На обследование не едешь, на работу не ходишь... Отставил пока эти пустячки? Инвалид третьей группы ждет социального обеспечения! Позор!
- Еще котлетку положить? - спросила бабушка.
- Ценное предложение, еще две,- кивнул я и, чтобы отвлечь отца от неприятного разговора, сказал: -Бабушка, вот к старости люди мудрыми становятся...
- Не всем это, Костя, удается! - перебила она меня.
- Ну, это верно,- согласился я.- Вот и тот...Один тут человек ярко-фиолетового цвета, почти как клюквенный кисель...
- Ты вот что, слушай,- сердито сказал отец, отведя в сторону хрустящую газету,-оставь-ка людей в покое! А то взялся: тот такой, этот сякой!
- Почти все люди зеленоватых оттенков, а он фиолетово-сиреневый,-сказал я.-Наш замдиректора по хозчасти. Представляете?..
- Все зеленые!.. Ты сам-то еще зеленый, чтоб обо всех людях наотмашь да без разбору судить. Ишь, взялся! Чем, спрашиваю, занимаешься?
- Дня через два начну работать.
- Где?
- В одном тут месте. Место неплохое. Очень хорошее! Смогу по пятьсот-семьсот процентов плана давать.
- Это где же? - спросил отец.
- Контролером в трамвайно-троллейбусном управлении. Я ведь сразу безбилетников вижу. Они почти все одинакового цвета...
