Джон Далмас - Фанглит
Но мне это не понравилось. В местных играх проигравший бывает убит или искалечен. Я предпочитаю игры, в которых вы обмениваетесь с побежденным рукопожатием и, может, через неделю устраиваете реванш.
- Они умерли? - спросил сзади Арно. Я обернулся и увидел, что он полусидит, опираясь на локоть. Он, должно быть, действительно очень силен и здоров, если так быстро приходит в себя: а ведь я немало читал о действии станнера и не ожидал этого.
- Нет, - ответил я. - Спустя время они придут в себя. У них будет болеть голова, но в остальном все будет в порядке.
- Тебе следует убить их, - сказал он. - Именно так они поступили бы с нами.
- Они разбойники? - спросил я.
- Нет. Иначе они бы не отступили. Вероятно, пилигримы, идут в Святую Землю.
Что такое "святой" и "Святая Земля", я хорошо понял из разговоров с монахами, но кто такой пилигрим, представлял себе смутно. Я не понимал, зачем пилигримы идут в Святую Землю.
- Пилигримы! - повторил Арно. - Вероятно, кончат рабами или погибнут, вместо того чтобы молиться гробу Господню. Я слышал, Святую Землю захватили сельджуки, и христианских пилигримов ожидают там большие опасности.
Он перевернулся, встал на четвереньки, потом на колени.
- Ты прав насчет головной боли.
- Не вставай, - сказал я ему. - Я тебе не верю.
Он кивнул и косо улыбнулся.
- Ты странный человек, чужеземец. Но хоть ты и невежествен, но не глуп. Ты учишься.
- Для этого я тебя и остановил. Чтобы учиться. Почему ты считаешь, что можешь получить достаточно поддержки, чтобы стать королем... как ты назвал это место?
- Сицилия. Житница Средиземноморья.
Что такое "житница", я понял, но ему пришлось объяснить мне значение слова "Средиземноморье". Сицилия - это остров, большой остров в Средиземном море. На нем выращивают большое количество пищевого зерна, которое называется "пшеница" и из которого делают хлеб во всех странах вокруг этого моря. Очевидно, хлеб - главный продукт питания на Фанглите или один из главных.
- Сицилия очень богата, - продолжал Арно, - очень плодородна, и часть ее по-прежнему во власти сарацинов, язычников.
Я уже знал, что сарацины - это нехристиане, которые захватили большую часть мира, вернее, большую часть мира, известного монахам.
- Роберт Хитроумный, - продолжал Арно, - герцог Апулии и Калабрии, норманн. Он владеет многими областями Южной Италии и восточной частью Сицилии, он искусный полководец и самый коварный повелитель во всем христианстве, если не во всем мире. Но бароны не верят ему, а многие его ненавидят, потому что он старается положить конец их разбоям. Поэтому многие оказывают поддержку любым его соперникам, норманнам, ломбардам и даже византийцам - всем, кроме сарацин.
- Располагая летающей лодкой, я легко заручился бы поддержкой многих юных сержантов и рыцарей дома в Нормандии - младших сыновей, свободных в своих обязательствах. Правильно используя их, я стал бы владельцем какого-нибудь феода в Сицилии, с надежным замком и собственным рыцарским войском. Тогда будет легко захватить какой-нибудь богатый город на побережье. Барон с летающей лодкой и другими амулетами станет чудом христианского мира, и в моем распоряжении скоро была бы большая армия.
Может, у него и получилось бы, подумал я. Каждый, кто хочет стать королем, должен с чего-то начать, если он не наследует трон.
- Сколько тебе лет, Арно? - спросил я.
- До первых морозов мне исполнится восемнадцать.
- И ты уже закончил обучение?
- Конечно. Больше двух лет назад. Если восьми лет учебы недостаточно, тогда лучше быть вилланом или монахом.
- Ты уже был на войне?
- А где же я получил шпоры? Конечно, я был на войне!
- Понятно. Я не знаю, как живут в этой части мира.
- Я был с Рожером, младшим братом герцога, когда у Мисилмери мы разбили армию сарацин. Мы всех их перебили или захватили в плен, хотя вначале они превосходили нас по численности.
- Не знаю, сколько сарацин я убил. Не меньше двадцати. Наша кольчуга прочнее, а мечи тяжелее. Наши удары разрубали их, а их - только причиняли синяки, если только удар не пришелся в лицо или руки. - Он погладил большой шрам на щеке. - Наши лошади крупнее, наш строй прочнее, и они не могли ни выдержать наши удары, ни расколоть строй и изолировать бойцов.
- В конце мы были покрыты синяками и ссадинами и страшно устали, но убитых у нас было мало. До этой битвы я был сержантом и участвовал только в нескольких небольших стычках. После битвы я среди других сержантов был самим Рожером посвящен в рыцари за доблесть.
По дороге приближалась еще одна небольшая группа путников, и мы замолчали, разглядывая их. Я держал станнер наготове. Они посмотрели на нас, потом на шестерых лежавших неподвижно в траве и заторопились дальше. Выглядели они испуганными. Когда они прошли, Арно снова заговорил.
- Когда битва закончилась, мы, несмотря на крайнее истощение, сняли с мертвых сарацин кольца и кошельки. А мертвецов были тысячи. Сарацинские рыцари носят очень ценные кольца, и у них всегда с собой золотые и серебряные монеты, чтобы заплатить выкуп, если их захватят в плен. Рожер запросил большой выкуп за тех, кто сдался в плен. А когда эмир выкупил их, Рожер каждому из нас дал по большому кошельку с золотом, совсем немного оставив себе.
Арно широко улыбнулся, это была первая настоящая улыбка, которую я у него видел.
- Сарацины очень богаты. Справедливо, что христианские рыцари отнимают у них часть богатства.
- Почему же тогда ты уехал из Сицилии? - спросил я.
- Чтобы вернуться в Нормандию... А зачем... - Он несколько минут думал, как лучше объяснить. - По правде говоря, я мечтаю не о том, о чем мечтает большинство норманнских рыцарей, - сказал он наконец. - Битвы это прекрасно, но мне этого недостаточно. Со временем Роберт и Рожер, конечно, завоюют всю Сицилию. И я получу в награду собственный феод. Но я никогда этим не удовлетворюсь: на этом беззаконном юге все время сражаются. Сражения, лишения, трудности и смерть от одной из эпидемий, которые летом часто нападают здесь на армии - вот что меня ждало бы. Все время сражаться за своего сюзерена, который постоянно борется с разбойниками и соседями, и часто это одно и то же.
Он пристально посмотрел на меня, как будто хотел, чтобы я все понял.
- Это никуда не ведет. А в то же время есть люди - их называют "купцами", которые живут в комфорте и роскоши, превосходящей всякие мечты норманна. Их богатство непредставимо.
- Поэтому я решил вернуться домой с полным кошельком и купить небольшой табун норманнских боевых коней. Боевых коней большого размера в Италии и на Сицилии не выращивают, и каждая такая лошадь там - это целое состояние. Я хочу перегнать лошадей в Марсель, нанять там корабль, который перевезет меня в Салерно или Амалфи. Там я продал бы лошадей с большой прибылью - в несколько раз дороже, чем купил.
