Брайан Олдисс - Всё созданное Землёй
Меня не пытали, но я сам себя пытал, пытаясь понять, как стал предателем... Но я и так исписал уже кучу бумаги своими мыслями, пора вернуться к главному.
Однажды пришел охранник, бросил мне штаны и сразу вытолкал, так что одеваться пришлось на ходу. Вместо камеры допросов, меня вывели наружу и передали другому охраннику. Тот усадил меня на небольшой мотороллер, и мы сразу тронулись в путь. Помню, смотрел наверх, на огромное темно-коричневое облако, нависшее над головой. Поначалу я не обратил внимания на эту штормовую тучу, мои мысли вертелись вокруг собственных невзгод, но потом до меня дошло, что я вижу город таким, каким его никогда не видят добропорядочные граждане. В моем униженном положении город меня раздавил.
Меня привели к Фермеру.
Это было самое страшное, что могло со мной случиться. Фермер был воплощением Дьявола, виновником всех наших бед... И вот я, трепещущий, нахожусь в пустой комнате Фермера.
- Сядь на стул и перестань трястись, - сказал он.
Каким я себе его представлял раньше? Я видел его огромным и клыкастым. Но это оказался невысокий человек, опрятно одетый и несколько напряженный. Борода и брови были темными, нос орлиный, рот твердый. В моем сознании облик смерти немедленно принял все эти черты.
Фермер, осмотрев меня, нажал кнопку на столе. Распахнулась дверь, в комнату вошла женщина. Фермер попросил ее принести одеяло. Пока она не вернулась, он молча наблюдал за мной. Не в силах вынести его взгляд, я опустил голову. Когда появилось одеяло, Фермер приказал подать его мне.
- Укройтесь, - сказал он.
Я закутался, и он начал разговор. Сначала расспрашивал о Странниках, потом о жизни в деревне. Постепенно я стал говорить свободнее, рассказал, что умею читать, что нашел в руинах книги.
- Я редко ходил туда, сэр. Поэтому, наверное, и не встречал Странников раньше.
- Но вы, Ноул, все же отважились туда пойти?
- Да, сэр.
- Вы встречали книгу с названием "1984"?
- Нет, сэр.
- Это книга о молодом человеке, которого правительство считало врагом. Он тоже ходил на тайные встречи, встретил там женщину, которую полюбил. А вы встретили только книги. Вы всегда были одиноки?
Я не понимал, о чем он спрашивает, и не мог ответить. Тогда Фермер резко изменил тон.
- Вы всего лишь дурак, Ноланд. И вы бы никогда не смогли стать Странником. Кстати, у меня есть доклад доктора, в котором указано, что вы страдаете какой-то формой галлюцинации. Это так?
Я не знал, что он хочет услышать, и ответил уклончиво.
- Да или нет, дурак? Бывают у тебя галлюцинации или нет?
- Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
- Я склоняюсь к тому, чтобы отпустить тебя, Ноланд. Если я этого не сделаю, ты проведешь остаток жизни под городом. Понимаешь?
- Да, сэр.
- Сомневаюсь. Впрочем, ладно. Я вступлюсь за тебя, поскольку в твоем деле записано, что ты предал Джипси Джесса. Ты ведь предал его, Ноланд?
- Не совсем так, сэр. Я...
- Молчать! Ты помог правительству и за это представлен к награде. Я собираюсь предложить тебе работу. У тебя есть семья?
- Нет, сэр.
- Родители?
- Я вышел из сиротского приюта, сэр.
- У тебя есть какие-нибудь соображения о работе, к которой ты пригоден?
- Нет, сэр.
- Парень, слушай меня внимательно. Я знаю, что с тобой плохо обращались, но сейчас я пытаюсь тебе помочь. Дай мне понятие о своих способностях.
- Я не хотел предавать Джесса, сэр.
- О Господи! Чем меньше ты говоришь, тем лучше. Видимо, тебе лучше быть за пределами страны. Ты видел когда-нибудь море?
- Нет, сэр.
- Скоро увидишь.
- Как прикажете, сэр.
Он снова вызвал женщину. Именно тогда я впервые услышал название "Звезда Триеста". Потом меня снова отвезли в Подгород. Я гнил там еще несколько дней, а затем мне выдали одежду и отправили на грузовое судно в один из северных портов.
Больше я не видел Фермера. Но я сохранил то самое шерстяное одеяло. Одеяло все еще было со мной, когда я, спустя двенадцать лет, выбросил корабль Фермера на побережье Берега Скелета.
ГЛАВА 6
В небе сияли звезды. Я лежал на палубе "Звезды Триеста" и медленно растворялся в звездном небе.
Я перевалился на бок, встал. Грузоход плыл, тяжело продвигаясь к сердцу Африки. Наш киль резал землю, винты перемалывали песок.
Наконец, я понял, что это иллюзия. Корабль сидел на мели, впереди лежал пляж, переходящий в пустыню, которая простиралась в глубь страны на сотни миль.
Некоторые приборы на мостике все еще работали. Их звук и создавал иллюзию, будто мы до сих пор в море. Я подумал о многоэтажных палубах подо мной. Там работали автоматы, будто ничего не случилось! Я глянул на приборную панель атомной энергетики. Стрелки многих приборов находились далеко за красной чертой. Чувствительные сервометры, управлявшие работой реактора, вышли из строя при ударе. Вскоре ядерное топливо реактора дойдет до критической массы, и наш корабль разнесет на куски по всей Африке.
Но меня это не беспокоило. Сейчас я вернусь к своим друзьям, к Сандерпеку и Абдулу Демоне. Меня беспокоил тот факт, что я оказался на мостике. Кажется, я начал засыпать под воркование Сандерпека. Потом бредил Странниками и, наверное, в этом бреду вернулся на корабль. Но почему я решил, что корабль движется?
Где-то гудел какой-то механизм. Я посмотрел вперед. Над пляжем висел легкий туман, я увидел своих друзей и патрульный вездеход. От него и шло гудение.
Над вездеходом развевался флаг Новой Анголы. Рядом стояли шесть вооруженных людей и мои друзья с поднятыми руками. Один из ангольцев приступил к обыску, ударил Демоне, который сразу упал.
Дальше я не стал смотреть.
Вероятно, это был мобильный береговой патруль. Где-то в этих местах находилась граница Анголы с недавно образовавшимся Ватербергским государством. Патруль торопился, и это означало, что он будет безжалостен. Кроме того, грузоход был для них драгоценным трофеем, и они, конечно, вышлют группу осмотреть корабль.
Наш корабль был всего лишь грузоходом, но в капитанской рубке находился небольшой арсенал оружия. Я спустился вниз, на палубу "А". Там усердно трудился один из палубных уборщиков, и я его возненавидел.
Привычная обстановка рубки вызвала у меня ностальгию. Впервые я ступил на корабль самым младшим членом команды, а через четыре года стал капитаном. Этот титул мало что значил, но все же это был титул, а рубка была моим домом. Моя рука непроизвольно полезла в карман, коснулась писем Джастин. Эти письма тоже были лучшим из всего, что я пережил.
Я открыл дверцу оружейной секции. Там находились пара сасеров против корабельных роботов и винтовка, стрелявшая трассерами. Я взял винтовку, прихватил коробку с патронами и помчался на мостик.
