Брайан Олдисс - Всё созданное Землёй
- Интересно, а кто явился тому причиной? Джастин, вы забыли, что я умею читать! Я читал исторические книги и знаю, что раньше бедные люди жили лучше, чем сейчас.
- Ну и что? - воскликнула она с отчаянием. - Да, бедные люди жили лучше, но они согнулись под собственной тяжестью! Фермеры знают, что неправильно эксплуатируют землю, но что они могут сделать?
- Вы хорошо заучили свой урок, - сказал я мрачно.
- Ничего я не заучивала. Я рассказываю вам о сторонниках Воздержания. Мы поклялись воздерживаться от половых сношений и...
- Но это невозможно!
- Мы доказали, что это возможно. К вашему сведению, физическая близость имеет не большее значение, чем стакан самогона. У нас она вызывает глубокое отвращение. Это от нее размножение человечества стало неуправляемым.
Я не удержался от смеха.
- Много же может сделать горсточка таких, как вы!
- Но мы можем! Мы можем убить Президента и начать мировую войну. Это единственный шанс разорвать порочный круг. Ноул, поймите! Человеческая жизнь больше не является неприкосновенной. Мы находимся в том историческом периоде, где жизнь - богохульство, а любовь - извращение! Весь мир трагедия! Подумайте о городах, в которых вы жили. Вспомните ту чернь, которая в них обитает, отделенная от земли и от всего прекрасного. Ведь это же невежественные и суеверные рабы! Вспомните, на что похожа работа на земле. Вы ползали по полю, как по поверхности Марса. Не должна ли система, допустившая такое, превратиться в прах?
Мы молча смотрели друг на друга. Я не помню своих мыслей, помню только, что дрожал. Джастин налила мне кофе из своей вакуумной фляжки.
- Подумайте о нищете собственной жизни, Ноул. О грехах, о болезнях, обо всем остальном.
Ее тон был сочувствующим, и я не нашелся что ответить.
Выпив кофе, я, наконец, сказал:
- Но если наступит война, кто останется в живых?
Она ласково взглянула на меня, и я впервые увидел, что нахожусь в присутствии женщины, которая писала любовные письма.
- Люди подготовлены к тому, чтобы выжить, - сказала она. - Они выживут. Я имею в виду тех, кто даже в эти зловещие годы имел мужество жить своей независимой жизнью. Вы ведь знаете о Странниках.
- Да, знаю.
Она села. Я медленно опустился рядом. Она положила руку на мое колено, которое безвольно замерло, словно на него опустили непосильную тяжесть.
- Мы не убийцы, Ноул, - сказала она. - Мы повивальные бабки. Наступит новый образ жизни. И чем скорее уйдет старый, тем лучше.
Она дала мне винтовку, и я услышал, как шумят внизу люди, собравшиеся на площади. Голоса, равнодушные к ужасам мира, то усиливались, то затихали. Не обращая внимания на ворчание своего пустого желудка, я взял винтовку и пополз к ближайшей оконной щели.
