Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 7
Ключом была психология — теперь он в этом уверен.
Он отчаянно вспоминал то, что изучал когда-то, и выудил, наконец, на свет Божий ниточку, за которую можно было ухватиться.
Такой великий психолог, как Селдон, достаточно хорошо разбирался в людских эмоциях и поведении, чтобы прогнозировать будущее.
А это значило… О-го-го!
4
Гардину лорд Дорвин сразу не понравился. Он нюхал табак и свои длинные, изящно завитые локоны то и дело накручивал на пальцы. Речь его отличалась исключительной изысканностью и грассированием.
Но неприязнь Гардина он вызвал не всем вышеперечисленным. Виной тому были подчеркнуто элегантные манеры и снисходительность, с которой он выслушивал любую фразу Гардина.
Как бы то ни было, Гардину срочно нужно было отыскать канцлера, который исчез вместе с Пиреном полчаса назад, точно испарился, будь он неладен.
Гардин торопился. Он прекрасно понимал, что Пирена как нельзя лучше устраивает его отсутствие во время предварительных переговоров.
Пирена видели на этом этаже, в этом крыле. Что ж, придется просто открывать все двери подряд — чем он и занялся. Как ни странно, ему быстро повезло.
В затемненной комнате на фоне освещенного экрана Гардин увидел профиль лорда Дорвина — из-за замысловатой прически его невозможно было спутать.
Канцлер обернулся к двери.
— А, Гавдин! Вы нас вазыскивали, да?
Он протянул Гардину кустарную табакерку с препакостным табаком. Гардин вежливо отказался, а лорд Дорвин сделал понюшку и заулыбался.
Пирен нахмурился, но Гардин сделал вид, что ничего не замечает.
В тишине раздался стук крышечки табакерки. Канцлер отставил ее в сторону и изрек:
— Пвосто потвясающее достижение, Гавдин, — эта ваша Энциклопедия. Я бы сказал — одно из самых потвясающих достижений всех ввемен и наводов.
— Мы тоже так считаем, милорд. Но работа еще не закончена.
— Я не так много успел посмответь, но совевшенно не сомневаюсь, что вабота идет успешно. Очень успешно, не боюсь утвевждать.
Он улыбнулся Пирену, и тот ответил ему почтительным кивком.
«Ну просто праздник любви», — подумал Гардин, а вслух сказал:
— А я, милорд, вовсе не хотел сказать, что работа плохо продвигается. Я просто подчеркнул, что так же неплохо продвигается деятельность Анакреона, которая может перечеркнуть всю нашу работу.
— О да, Анаквеон… Я только что оттуда. Совевшенно ваввавская планета. Вообще твудно пведставить, как тут на Певифевии живут люди. Они лишены элементавных удобств, пвиспособлений, необходимых для жизни любому культувному человеку! Никакого комфовта!
Гардин сухо перебил его:
— К сожалению, анакреонцы обладают всем необходимым для ведения войны и кучей приспособлений для нападения и разрушения.
— Ну да, ну да…
Лорду Дорвину явно не понравилось, что его прервали на полуслове.
— Только мы сейчас пво дела гововить не будем. Хотя это очень, очень меня твогает. Доктов Пивен, вы, кажется, хотели пводемонствивовать мне втовой том? Будьте добвы…
Свет погас. Следующие полчаса о Гардине не вспоминали, как будто он находился не здесь, рядом, а на Анакреоне или где подальше. У него не было никакого желания углубляться в перелистываемую на экране книгу, а вот лорд Дорвин то и дело высказывал искреннее восхищение.
Когда вновь вспыхнул свет, лорд Дорвин поинтересовался:
— А интевесно узнать, вы, случайно, не интевесуетесь авхеологией, Гавдин?
— Как вы сказали? А… Нет, милорд. Не могу сказать, чтобы очень интересовался. Я учился на психолога, а стал политиком.
— Ну это вы звя, звя… Потвясающе интевесные исследования. Сам я, пвизнаться, пвосто без ума от авхеологии!
— Да что вы?
— Его Превосходительство, — вмешался Пирен, — большой специалист в этой области.
— Навевное, навевное, так, — смущенно, но не без гордости проговорил лорд Дорвин. — Я очень, очень много ваботал над этой наукой. Пвочитал все, что только можно. Все ваботы Джовдана, Квомвилля, ну, в общем, много кого.
— Фамилии мне знакомы, — сказал Гардин. — Но читать — не читал.
— Непвеменно, непвеменно почитайте, мой довогой! Вам понвавится, очень понвавится! Я почему так обвадовался, что меня послали сюда, на Певифевию, — здесь я мог ознакомиться с копией ваботы Ламета. Вы не повевите, но у меня в библиотеке нет этой ваботы. Кстати, доктов Пивен, вы не забыли, что обещали мне скопивовать ее?
— Это моя святая обязанность.
— Ламет, должен вам сказать, — произнес лорд Дорвин торжественно, — во многом пволивает свет на «Основной вопвос».
— Какой вопрос? — поинтересовался Гардин.
— «Основной вопвос». Вопвос о пвоисхождении человечества. Вы навевняка знаете, что было ввемя, когда думали, что человечество сначала пвоживало в единственной планетавной системе?
— Да, мне это известно.
— Конечно, никто не знает навевное, что это была за система. Знания утвачены в туманной двевности. Есть, однако, кое-какие пведположения. Некотовые гововят, что это мог быть Сивиус. Двугие утвевждают, что это была Альфа Центавва, тветьи — что Солнце, четвевтые — 61 Лебедя. Но, обватите внимание — все системы в сектове Сивиуса!
— Ну а Ламет что говорит?
— У него совевшенно двугой подход! Он утвевждает, что авхеологические находки на тветьей планете системы Авктува неопвовевжимо доказывают, что человечество пвоживало там в докосмическую эву.
— Это что же, означает, что человечество зародилось именно на этой планете?
— Навевное! Но я еще должен внимательно ознакомиться с ваботой для того, чтобы высказать более опведеленные сообважения. Пока я могу только сказать, что его наблюдения очень, очень ценны.
Некоторое время Гардин молчал. Потом спросил:
— А когда Ламет написал свою работу?
— О, пвимевно восемьсот лет назад. Конечно, он в большой степени основывался на пведыдущих ваботах Глена…
— Почему же вы так безоговорочно верите ему? Не лучше было бы лично отправиться на Арктур и самостоятельно изучить материал раскопок?
Лорд Дорвин удивленно вскинул брови и поспешно взял щепотку табака.
— Но… для чего, мой довогой?
— Для того, чтобы иметь информацию из первых рук.
— Но я не вижу необходимости. Такой способ пведставляется мне совевшенно несоввеменным и нетактичным. Ну посмотвите. Я васполагаю ваботами всех ставых мастевов — всех великих авхеологов пвошлого. Я их читаю, свавниваю их выводы, анализивую, вешаю, кто из них пвав, а кто — не пвав, и делаю свое заключение. Вот это настоящий научный подход. По квайней меве — (тут он смущенно улыбнулся) — я так считаю. А на Авктув лететь нет совевшенно никакого смысла, когда ставые мастева там все певекопали вдоль и попевек.
