Дмитрий Шмелев - Темпус
Тряска немного поубавилась, а над ухом раздался знакомый до боли голос.
— Живой! — облегченно пробасил запыхавшийся Макс. — Уже думал все, каюк…
— Отойдите от пациента! — возмутился кто-то рядом. — Его нельзя беспокоить!
Напарник что-то несогласно забурчал, но постепенно затих вдали — видать в операционную не пустили. Безвольным кульком меня переложили с каталки на стол и, отрывисто переговариваясь, начали раздевать. Уй-йуй, холодно-то как. Стол же железный. Живодеры.
Оказавшись в относительном покое, без тряски, мозг начал постепенно приходить в себя. Такс: свалка, спасение… А потом? Кажется до прибытия сб-шников я так и не дотерпел — отключился. И куда меня запихали?
Больница? Госпиталь? Смешно… Скорее всего — сразу отвезли в контору, в ту самую сорок-седьмую лабу. Будут последствия неудачного эксперимента устранять. Или удачного? Ч-черт, как же голова трещит. Ничего не помню.
Медики тем временем времени даром не теряли — облепили мою обессиленную тушку такой кучей разнообразных датчиков, что со стороны я должно быть стал похожим на мумию. Нет, пожалуй даже больше — мумию, по уши вывалявшуюся в гигантской паутине. Переругиваясь между собой, белохалатники через слово сыпали заумными латинскими термами, виртуозно сочетая их с зубодробильными медицинскими определениями.
Лишь к третьей минуте до меня дошло, что я понимаю практически все, что они говорят.
— Фактор флетчера инициировал начало собственной коагуляции! — пробубнил один из эскулапов, тыкая мне в висок металлической палочкой с диодом на конце. — Занятно, занятно…
Почему вся эта тарабарщина кажется мне такой простой и знакомой? Ведь я в жизни не знал, что такое фактор флечера…
Внезапно в голове засвербело, будто кто-то радостно почесывал мой затылок:
— Фактор Флетчера — непроизвольно всплыло в памяти — это белок плазмы крови, являющийся предшественником и проферментом плазменного вещества kallikrein, которое циркулирует в крови. Он расщепляется в активную форму фермента для активации XII свертывающего фактора крови и инициирует начало собственной коагуляции. В целом, XII (свертывающий) фактор крови может…
СТОП!
Стоп, стоп, стоп!
Что это было?
Я зябко поежился, зашуршав проводами. В моей голове таких знаний отродясь не было, но вот в чужой… Невозможно! Невольно покосившись на медика, продолжавшего бурчать себе под нос что-то заумное, я выпал в осадок. Вот тебе, бабушка, и юрьев день… Ничем другим, кроме его знаний это быть не могло. Или он громко говорил вслух? Нет, быть того не может! Мямлит себе под нос, сомневается, чуть ли не шепчет. Кажется, только что я прочел чужие мысли. Жуть…
Один из датчиков на панели управления противно запищал, показывая невероятно высокий уровень активности мозга. Вокруг моей многострадальной головы тут же столпилась целая куча ученых, принявшихся ожесточенно спорить друг с другом.
Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться и плавно ускользнуть в ОВД[3]. Получилось на удивление легко, словно после длительной расслабляющей медитации. Итак, поехали…
Вопрос всего один — ЧТО ЭТО БЫЛО?! Впрочем, ответ на него лежит на поверхности — последствия того самого эксперимента, в котором я благополучно выступил в качестве подопытного хомяка.
Быстрая диагностика тела доложила о положительном состоянии — ничего не оторвано, все конечности и органы на своих местах, несколько внешних механических повреждений и обильное количество ссадин с царапинами — не в счет. Чем бы ни был тот эксперимент — можно сказать, что он завершился успешно. Жив, здоров и мысли читаю. Но как, черт побери, я тогда оказался на той свалке?
Что ж, пусть его. Для начала стоит выздороветь. Сладко зевнув, я пошевелился, принимая позу поудобнее, и мгновенно заснул, наплевательски отнесясь к возмущенному гулу ученых. Завтра все. Завтра.
Глава 8. Проект "Tempos"
"Завтра" началось с того, что меня опять принялись безбожно трясти. Жалобливое мычание не прокатило — неизвестный злодей не отставал. Пришлось тяжко вздохнуть и разлепить глаза. Ну конечно! Кто еще мог глумиться над моей тушкой таким варварским способом? Макс, нависающий над моей кроватью, заметив мое окончательное пробуждение, радостно ощерился.
— В адеквате? — спросил он.
— Конечно! — согласился я, смеживая веки обратно, переворачиваясь на бочок и пододвигая поближе подушку — Еще пять минуточек.
— Нельзя! — безжалостно отрезал напарник, рывком сдергивая с меня одеяло. — Дела!
— Фашист. — промямлил я, поеживаясь от холода, но упорно не открывая глаз.
— Давай, давай! — чуть ли не подпрыгивал компаньон. — Отчет пришел, от Инквизитора, аналитики данные допроса расшифровали. И девка та, из гроба которая — нашлась.
— ЧТО?! — аж поперхнулся я, в прыжке принимая сидячее положение. — ГДЕ?!
Макс лишь виновато развел руками — сам не знаю, мол. И указал на одежду, аккуратно сложенную на стуле неподалеку. Хм, а комнатка то неплохо обставлена, в лабах такой мебели точно не было.
— Где мы и что произошло? — одеваясь, принялся расспрашивать я.
— НИИ…как-его там…пилюлькин доктор еще называл так, заковыристо. НИИ исследований мозгов короче. — напрягая память, с кряхтением выдал Макс.
В затылке снова защекотало и перед глазами появилась размытая вывеска. Сосредоточившись на надписи, я машинально выдал:
— Отдел исследований мозга ФГБУ "Научного центра неврологии" Российской академии медицинских наук.
Напарник согласно кивнул — оно мол, и лишь потом удивленно вытаращил глаза.
— Не спрашивай. — отмахнулся я. — Колдую помаленьку, мысли читаю.
И не соврал ведь! Кажется теперь мой раскачанный мозг способен узнать даже то, что пациент сам не помнит — главное, чтобы он видел или слышал это хоть раз.
Пока мы выписывались и пытались отделаться от караулящей меня охраны, Максимка вводил в курс дела. Пропал я по окончанию, точнее — даже в ходе того-самого-мистического-эксперимента. Подробностей и причин напарник не знал — лишь последствия. Очнулся на свалке, спасенный обходчиками, вызвавшими СБ. Те, не будь дураками, пробили по базе и сообщили куда надо. Контора, запугав всех подписками о неразглашении, забрала мое бездыханное тело и принялась усердно…лечить, пытаясь найти последствия эксперимента. Дрых я недолго — всего пару суток. Все-то то… Сначала мою тушку потрошили в лабах, затем, от безысходности, сбагрили на попечение профильных специалистов — "НИИ Мозгов", как выразился напарник. Те, покопавшись, "отклонений не обнаружили", за исключением небольшого усиления активности в одной из частей мозга — Planum Temporale. Теперь все ждут подробный отчет о моем самочувствии.
