Антон Мякшев - Тринадцатое Поле
– У меня… нет знака, – вынужден был я признаться.
– Путаник? – спросил «капитан» у «старика». – Не Дракон?
– Путаник! Путаник! – громко заволновались двое за их спинами. Даже грифы, нахохлившиеся было гигантскими грудами перьев, подняли клювы и гортанно заклекотали.
– Путаник? – строго обратился ко мне «старик».
Это слово, как бы слепленное из двух: «путник» и «путать», очень мне не понравилось. Я почувствовал в нем какую-то угрозу. Тогда как «дракон» произносилось явно уважительно. Вообще диссонанс между варварским, каким-то полуживотным видом детей Поля Руин и их емкой, четкой, богатой интонациями речью вызвал у меня удивление. Эти создания, чей облик не был похож на облик людей из общего мира, все же пугали меня меньше, чем черные твари из подземелья или воины Мертвого Дома. Они вели себя вполне естественно, говорили со мной, говорили разумно, и пока в их поступках я не видел ничего странного. Надо признать, что они меня совсем почти не пугали, да. Или просто я слишком измотан, чтобы пугаться по-настоящему? Однако это не означало, что к появлению здесь детей Поля я не отнесся со всей серьезностью.
– Я не путаник! – заторопился я. – Я Дракон! Дракон!
– Нет знака… – начал было снова «капитан», но «старик» жестом прервал его. Опираясь на палку (при его чрезмерной сутулости именно такую короткую палку удобнее было использовать в качестве посоха), он приблизился к колодцу и глубоко вдохнул – среди морщин на секунду показались черные дырочки ноздрей.
– Была битва, – сказал «старик». – Большая битва. Много сшиас. Дракон сражался.
Сшиас? Слово как короткое шипение. Я вспомнил звук, который издавали черные паукообразные твари. Да, именно так.
«Очень образно, – зачем-то подумал я. – Хотя и примитивно. Как дети: собака – гав-гав, кошка – мяу-мяу». В другое время я бы улыбнулся этой мысли, но сейчас мне совсем не было смешно.
«Старик» заглянул в колодец и вскрикнул. Я инстинктивно подался прочь от него и едва не упал.
– Много сшиас! – закричал «старик». – Очень много! Все убиты! Убиты сразу и все!
Тогда и «капитан» подошел к колодцу, тоже заглянул и тоже вскрикнул. Оставшиеся двое не двинулись с места, но вытягивали шеи в надежде увидеть то, что видели «капитан» и «старик».
«Капитан» стоял ко мне так близко, что я чувствовал его запах (пота, пыли и ветра, но никакого звериного душка), вертел головой: от колодца ко мне, от меня к колодцу. Будто пытался установить причинно-следственную связь между этими двумя объектами. Последний раз его взгляд зацепился за обломок копья, заткнутый за веревку на моих штанах.
– Нет оружия, – подтвердил его догадку «старик».
– Нет оружия, – согласился «капитан». – Это… – он ткнул пальцем с коричневым коротким ногтем в обломок, – это не оружие.
«Старик» опустил руку в колодец.
– Убиты все и сразу, – повторил он. – Убиты огнем. Огнем отсюда. – Он коснулся своей косматой головы.
– Дракон – великий воин! – сказал «капитан».
Я облегченно перевел дыхание. Вот это хорошо. Вот это здорово. Все намного лучше, чем я ожидал. Эти люди настроены явно не враждебно. Трудно сказать – друзья они мне или нет, но попросить их о помощи стоит. Великий воин! Они думают, что сотни трупов – это моих рук дело. Забавно. И в данной ситуации – весьма выгодно.
– Он не воин, – качнул головой «старик».
Ну вот еще… «Старик» говорил с такой же уверенностью, как и Гриня, наблюдавший за моим поведением, когда я вывалился из Поля Кладбища. «Капитан», отступив на шаг, глянул на «старика» с некоторым испугом, и я вдруг догадался, что с самого начала взял неверный тон.
– Каждый Золотой Дракон – великий воин! – сильно повысил я голос. – Неужели дети Поля этого не усвоили? Да, я сражайся. Мой знак Дракона потерян в этом… в пылу битвы, понятно?
На минуту я замолчал, прикусив губу. Наблюдал за тем, как отреагируют на мой выпад дети Поля. Неужели я ошибся?..
Нет, все правильно. «Старик», опираясь на свой несуразный посох, отошел к грифам, «капитан» торопливо последовал за ним. А двое, те, что не принимали участия в разговоре, опустили головы, как провинившиеся школьники перед рассерженным преподавателем.
– Я – Золотой Дракон и требую, чтобы ко мне относились с почтением! – уверенно закончил я. – Понятно вам?
– Хзала-Создателям-их-ненависть-позволила-нам-жить, – склонились дети Поля.
– Мне нужно вернуться в общий мир! – Сам не зная зачем, я рывком поднял правую руку. Должно быть, чтобы добавить своим словам убедительности. – Я ранен и утомлен. Я… хочу пить. И есть.
«Капитан», обернувшись, кивнул. Один из тех, кто стоял у него за спиной, побежал к ближайшему грифу, пнул его ногой в бок. Гриф, возмущенно заклекотав, поднялся на толстых, словно древесные стволы, лапах с огромными когтями. Человек нырнул под птичье крыло и почти сразу же выскочил обратно, неся в руках небольшой кожаный бурдюк и длинную темно-красную штуку, сложенную бухтой.
– Пусть Дракон пьет и ест, – принимая и передавая подношение мне, выговорил «старик». – Народ гхимеши счастлив угодить Дракону.
Опираясь на стенку колодца, я неуклюже опустился на землю. Торопливо размотал на коленях горловину булькающего бурдюка, отпил несколько глотков, проливая на грудь. Самая обыкновенная вода с изрядной примесью песка, к тому же еще и теплая – но она быстро меня освежила. Я отдал бурдюк стоявшему рядом «старику» и с сомнением посмотрел на длинную штуку. Похоже на колбасу, только по шкурке ползет странный и сложный узор.
– Дракон никогда не пробовал ухму? – осведомился «старик».
– Да вот как-то не приходилось.
– Позволь мне, Дракон.
Присев на колени, «старик» взял в одну руку ухму, а другую протянул мне. Я догадался, распахнул балахон и вложил в протянутую руку свой импровизированный нож. «Старик» быстро и ловко размотал бухту. Я открыл рот, увидев перед собой длинную змею с белыми глазами и связанной пастью – конечно, змею убитую, выпотрошенную и заново набитую чем-то. «Старик» на весу отрезал наискось несколько кусков – точно так, как режут колбасу, и в пыльном воздухе запахло пряным дымом, вяленым мясом и еще чем-то не лишенным приятности.
– Пусть Дракон ест.
– Спасибо… – промямлил я, – мне что-то уже… А хотя какого черта…
Зажмурившись, я положил в рот кусок и разжевал. Внутри змеи был мясной фарш, смешанный с фруктовой массой – причем фрукты явно преобладали. На вкус ухма представляла собой что-то вроде воблы с сушеными яблоками и лимонами. Я открыл глаза, выплюнул змеиную кожу и сунул в рот второй кусок. Нормально. Даже вкусно. Я съел еще три, и пока я ел, «старик» стоял рядом, глядя на мое обнаженное плечо, украшенное татуировкой.
