Ирина Скидневская - Звездные мальчики
Арина устала от такого длинного рассказа, перевела дух, отпила чаю и заговорила снова:
— Ну, вот… А как Дуй из деревни всех повыдул, лишился овинник своей власти. Никто пшеницу не сеет, не сушит. Никто хозяину не кланяется, никто его не величает, обозлился хозяин, страсть! Житья от него не стало. Все петуха моего загрызть норовил — то кошкой обернется, по двору бегает, то собакой. Хорошо хоть по ночам, когда Дуй буянит, он в овине сидел, не выходил — ветер он очень не любил и воды боялся. Раньше, как сильный ветер подует, он хлеб сушить не позволял…
— А что ты, бабушка, так переживаешь, что его не стало? — осторожно спросил Тики. — Вон он какой недобрый был…
— Сама не знаю, — задумчиво проговорила Арина. — Вроде и впрямь злой был, а жалко его стало, когда он себя подпалил… Привыкла к нему, что ли. Ему уже лет двести было, он всегда был да был. Двести лет нашей деревне служил. — Арина горестно вздохнула. — Да что теперь говорить, вся жизнь ноне меняется… Давайте-ка, ребятки, спать укладывайтесь, поздно уже. Спасибо, наработали вы мне горшков… Подсохнут, завтра расписывать, а после — обжигать буду.
— Кого? — сонным голосом спросил Рики. — Кого обжигать?
Арина негромко засмеялась:
— Да горшки обжигать.
— А-а… Не боги горшки обжигают.
— Ну, да.
— Бабуля, я тебе сегодня ночью помогать буду. Ты без меня не разгоняй тучи, — тараща сонные глаза, говорил Рики.
— Воин… Ты еще от нонешних-то ран не оправился. Спи покрепче, сил набирайся, бородатенький…
7.
Арина, привыкшая не спать каждую ночь, сегодня напрасно ждала, когда засвистит ветер. Сидя за столом в темной горнице, она своим особым, дальним зрением видела черный молчаливый лес, стеной закрывающий пустую деревню от северных ветров, ясное ночное небо, щедро усыпанное звездами, и далекую, недосягаемую луну. Вокруг было тихо и покойно. Мир, ночью заслоненный от знойного, безжалостного солнца, отдыхал в этой немыслимой, звенящей тишине. И Арина вдруг поняла, что сегодня эта безмятежность, это спокойствие не будут нарушены — Дуй не придет. Сбывалось то, что предсказала ей бабушка Катерина, царство ей небесное…
Мысли у Арины путались. Дрожащими руками поглаживая скатерть, она старалась успокоиться и хорошенько обо всем подумать. Закрыв глаза, мысленно перенеслась в тот далекий ненастный день поздней осени, когда умирала старая мокошь. Зыбкие видения встали перед Ариной, и она отчетливо услышала озабоченные голоса матери и отца, сочувственную болтовню соседки, а главное, тихий, но твердый голос бабуленьки:
— Аринушка, запомни, что я тебе скажу, слушай… Пройдет много-много лет, ты станешь взрослой, будешь умной и осмотрительной, но однажды поступишь безрассудно… Вскоре после этого настанут черные времена, и останешься ты одна, совсем одна… И будет тебе тяжко, ох, как тяжко, миленькая моя…
… Вот они и настали, эти времена. Вдруг пошел издалека слух, что в дальней деревне, на краю леса, внезапно погибли все мужчины, здоровые, работящие, а те, кто остался в живых, вроде как помешались: закрылись в своих домах и стали там сидеть тихо-тихо, боясь выйти на улицу. И нечего стало им есть, но боялись они даже в окно выглянуть, когда приходили к ним родственники из других селений. И страх охватил всех, кто это увидел. Страшное и непонятное вторгалось в их жизнь. Ужас погнал людей целыми деревнями с насиженных мест. Уходили, побросав самое дорогое, родное — свои крепкие, добротные дома, уже заколосившиеся посевы, могилы близких.
Дошло это безумие и до деревни, где жила мокошь.
Едва появились за рекой первые обозы с беженцами, заперлась Арина в дальней комнатке без окон, целыми днями смотрела на воду в горшочке, шептала заклинания, стараясь углядеть, что за напасть пришла; двенадцать дней не ела ничего, чтобы обострились ее чувства, зрение и слух, ворожила без устали и однажды поняла, что за жестокий и властолюбивый противник ей достался, безобразный снаружи и внутри.
Еще маленькой девочкой Арина видела, как гонят охотники зайца. Ей потом часто снился страшный сон — в нем погибающий заяц в смертельной тоске пронзительно кричал… Дуй тоже гнал свою дичь — целые народы. Правитель, много лет копивший свои черные силы, легко распоряжался судьбами тысяч людей, и страх в их глазах вдохновлял его на еще большие безумства…
Арина испугалась, поняв, как силен Дуй. И когда пришли к ней люди за советом, как быть, ответ у нее уже был готов:
— Все уходите. Забирайте все, что сможете, и уходите. А я останусь…
Молча поклонились ей односельчане и, потупив глаза, тихо вышли со двора. Не посмели обсуждать ее решение, знали: никто не сможет дать лучшего совета, чем мокошь.
… Издавна здешние места славились колдуньями. Врачевали они больных людей и скот, находили воров и украденные вещи, снимали порчу и сглаз, но пуще всего была им подвластна вода. Никогда не страдали здешние поля от засухи, потому как в жаркое лето мужички непременно шли к мокоши, кланялись в ноги, просили дождя. Колдунья выходила в поле, ворожила, фартуком нагоняла тучи, а деревенский люд только подставлял свои счастливые разгоряченные лица под теплые дождевые струи.
Были в деревне, конечно, и другие знахарки, но одна только мокошь без труда могла указать место, где колодец рыть, где родник забьет. Только мокошь умела загнать целый дождь в маленький глиняный горшок и хранить его, пока вода не потребуется вновь. Удивительно, но захоти мокошь утонуть — не сможет, вода ее не примет… Очень пугало людей, что при желании колдунья могла любой предмет с места сдвинуть, не прикасаясь к нему.
Но был у мокоши еще один, особенный дар: могла она в горшочке с водой, в который бросала волос человека, увидеть не только его прошлое, но и будущее.
Охотники заглянуть в свое будущее находились редко. Боялись люди, что мокошь напророчит, что предсказанные ею события обязательно произойдут, сбудутся. Если по лицу ворожеи было видно, что вести дурные, человек торопливо затыкал уши, а мокошь плавно взмахивала руками, произнося заклинания — старалась отвести беду.
Вот и теперь, услышав короткий приказ Арины уходить, не стали односельчане допытываться, что именно ждет их впереди, а поспешили сделать так, как она велела.
… И осталась Арина одна. Первые дни, как ушли все из деревни, бродила бедная женщина, словно потерянная, по деревенским улицам, глядела на брошенные, опустевшие дворы и плакала от тоски и одиночества. "Не хочу я с ним бороться… Почему именно я, я должна его остановить?" — в смятении думала она.
Но в пятую ночь приснился ей давнишний страшный сон про зайца, загнанного охотниками. Теперь у сна было продолжение: раненый заяц, упав на спину, распорол острыми когтями на задних лапах живот склонившемуся над ним охотнику. А ведь все так и было в жизни, вспомнила Арина, проснувшись. Старики тогда кивали головами, мол, действительно, он такой, заяц… Только в сказках всего боится. Припомнили, что однажды заяц так же отбился от сокола.
