Тамара Воронина - Жил-был сталкер
– Кто с тобой, инспектор?
Кларк слегка смешался.
– Так, прохожий, – отозвался Маркиз. Ответом удовлетворились не все. Благообразный старец поинтересовался:
– А почему он не знает, что это за планета?
– Почему не знаю? – обиделся Маркиз. – Знаю. Это ваш инспектор полуграмотный.
– Кларк, ваши координаты известны. Ждите камеру, – вмешался оператор. Камеру? Интересно, и надолго его посадят, невесело подумал Маркиз.
– Экстремальная ситуация, – решился Кларк. – Посещение странников.
Зал всколыхнулся. Любопытно. А кто странник? А, он про Зону? Похоже. То, что это следы посещения, понятно и козе, а уж кто посещал, им виднее, люди опытные.
– Нормальная Зона, никому не мешает, – сказал он. – Ничего экстремального.
– Кто ты? Назови личный код.
Маркиз опять назвал личный номер, но шутку не оценили, потому он признался:
– А я абориген. Нас тут еще не перенумеровали.
Несколько минут он наслаждался произведенным эффектом. Куча инопланетян пребывала в состоянии шока.
– Непроизвольный Контакт, – возвестил все тот же старец. Таким тоном только конец света предсказывать. Все зашевелились.
– Здравствуй, – весьма торжественно произнес один. Маркиз отвесил поклон. Не вставая. Смешно. Это для них более волнующее событие, чем для него. Ему-то все более-менее ясно. Пусть забирают своего заблудившегося специалиста по экстремальным ситуациям и забывают дорогу на Землю. Даже из Зоны не выпущу. А Зона что? Она ко всему привычная, и инопланетян переварит.
– Братья по разуму, – позвал Маркиз. Братья дружно уставились на него. – Когда вы его заберете?
– В течение суток, – немедленно ответили ему. – Возможно, быстрее. Сейчас должны прийти контейнеры, как только инспектор соберет камеру, он уйдет.
– И куда я потом камеру девать должен?
Там запереглядывались.
– Она одноразовая.
– Точно? – не поверил Маркиз.
Ему поклялись всем святым, процитировали какой-то Закон о невмешательстве, заверили, что воля аборигена священна, и спросили, где он взял такой комбинезон.
– Странники оставили.
– Велика ли зона посещения?
Маркиз им про Зону рассказал, это штука не местная, о ней можно и поговорить. Про подарки рассказал и даже показал. Ему любезно разъяснили, что «пустышка» – средство связи, палочка - универсальный аккумулятор для техники, которую на Земле еще не скоро изобретут, «брызги» – свертки пространства (это как?), кольцо – подзарядка для роботов и ни в коем случае его нельзя крутить на пальце.
Это Маркиз знал и без Конвенции. Впервые придя в Зону и найдя кольцо, он именно так и сделал – крутанул на пальце и завороженно уставился на сияющий диск. Напарник колечко снял, подождал, когда Маркиз очухается, и сводил его на экскурсию к Памятнику. Лет много назад нашли этот Памятник сталкеры в таком виде: сидит на полянке свой брат, такой же сталкер, головку на коленки положил и на пальчик смотрит. А на пальчике колечко крутится. Звали – не отзывается, толкали – не шевелится. Колечко сняли – сидит. Так до сих пор и сидит третий десяток лет, не живой вроде бы и на мертвого не похож. Пальчик рассматривает. Не пылится, от дождя не намокает, рубашка клетчатая не выцвела. Памятник сталкерской глупости.
Потом и сам Маркиз так же щенят учил. Окаменевает человек, а когда в себя придет – ничего не помнит. Святая заповедь Зоны: не пей – козленочком станешь.
Сколько человек должно было погибнуть, перестать быть людьми или просто покалечиться, прежде чем остальные усвоили, что «ведьмин студень» опасен, что от радужного излучения нужно драпать со скоростью света, что от серебряной паутины видимого вреда нет, но лучше бы ее избегать…
Сталкеры долго не живут. Или живут долго, если в Зону почти не ходят. Самый старый активный сталкер, которого знал Маркиз, переполз через полувековой юбилей совершенной развалиной. Был еще легендарный Дед, по слухам, ему было больше ста лет. Но никто не был знаком с ним лично. Если он и есть, он все равно не человек. Зона людей не любит и переделывает по своему разумению.
Маркиз был активным сталкером, но не жил только с Зоны, поэтому ему везло. Ему было тридцать три года, десять из них он служил в полиции и жил на зарплату. Он возвращался сюда, потому что Зона была как наркотик. Она затягивала, и жить без нее он не мог и не хотел. Подарки Зоны были именно подарками. Жене, когда она еще не была женой, он преподнес ожерелье из «черных брызг», тяжелое и красивое, стоившее на черном рынке шестизначную сумму. Уже после свадьбы она узнала цену и даже удивилась – его непробиваемая жена, удивить которую было практически невозможно. Он щедро раздаривал диковинки, что безмерно раздражало скупщиков. Многое он, конечно, продавал, и недешево, но деньги уходили легко. После каждого похода в Зону он «расслаблялся», иногда по два-три дня. Это было необходимо. Все сталкеры пили – но только после Зоны.
Он встряхнулся, потому что в полуметре от его ноги шмякнулся большой ящик, за ним еще два. Зал заседаний не отключился. Все со скрытым или явным интересом рассматривали аборигена. Маркиз показал профиль, подумал, но не стал демонстрировать тыл. Не хотелось поворачиваться к ним спиной. Даже в голограмме или как называется это изображение. Да и невежливо задом – да к такому форуму…
Инспектор распаковал ящики и уже собрал из их содержимого нечто вроде шкафа. Из зала давали советы.
– Скажите, зона посещения плохо действует на людей? – спросил не по летам любопытный старец. Маркиз кивнул. Еще бы. Конечно, плохо. Впрочем, может, она так не думает. Может, она их на свой лад осчастливливает. Детей, например…
Маркиз помрачнел. Кто не знает, что у сталкеров не бывает нормальный детей… Вот и за своих малышей он боялся. Пока дети как дети, разве что Вик в два года сам по себе читать научился. Кто знает, что дальше будет? Только Зона.
– Мы можем прислать чистильщиков, – сладенько предложили из зала. – Не волнуйтесь, они и шагу за пределы зоны посещения не сделают. Уберут все и уйдут.
– Нет! – отрезал Маркиз. – Это наши проблемы.
Битый час толпа инопланетян на все лады уговаривала упрямого аборигена. Ему доказывали, что проблема эта как раз не местная, а наоборот, потому что здесь, на Земле, именно пришельцы, а вовсе не сами земляне нагадили (они еще не знали, что землян в данном вопросе никому не переплюнуть) и что Конвенция прямо-таки обязана эти грехи замолить.
В конце концов Маркиз взорвался. В краткой и доступной форме, стараясь мыслить как можно более образно, он высказал все, что думает о Конвенции, ее методах и инспекторе Кларке лично. Выговорившись, он вернулся к логике.
