Наталия Шитова - Кира Вайори (СИ)
— Миш, ну я правда работала!
— В другом измерении, не иначе…
— Миша… Я тебе всё объясню, когда вернусь. Обещаю. Хорошо?
— Хорошо. А когда ты вернёшься?
— Или завтра к вечеру, или послезавтра точно.
— Что значит «или»? У твоего поезда нет расписания?
— Мишенька, это такой особый поезд. У него плавающее расписание. Я тебе всё объясню!
— Хорошо. Договорились. А то чувствую себя как-то… Пропала и не дозвониться. Ты себя поставь на моё место. И брат твой хорош. Тоже недоступен.
— Марат дал тебе свой номер?!
— Дать-то он его дал, но, как выяснилось, с таким же успехом мог бы и не давать, потому что он у него постоянно отключён. Сразу видно, вы с ним родня.
— Миш, Марек очень редко включает телефон. Но иногда его можно отловить… Ладно, Мишенька, мне пора. Я тебе перезвоню, когда связь снова появится. И всё расскажу, как обещала!
Он ещё что-то проговорил, но я уже скинула разговор, отключилась совсем и убрала телефон.
Шокер смотрел на меня строго-престрого, и нетерпеливые складки на лбу говорили о том, что ему очень хочется на меня рявкнуть.
— Шокер, не надо меня есть глазами! Я в своей жизни сама разберусь! Ты к ней никакого отношения не имеешь!
Он промолчал, оглянулся на экран ноутбука.
— Всё, подтверждения пришли. Можем ехать!
Мы спустились вниз, к вагонетке. Лис всё ещё лазал внутри и снаружи, что-то проверяя.
— Елисей, да брось ты ползать, — сказала я ему, подойдя. — От твоих усилий эта рухлядь не помолодеет.
— Да крепкая ещё железяка, — задумчиво возразил он. — Помолодеть не помолодеет, но я хоть буду уверен, что дверь нормально держится… Путь свободен, можно стартовать, если вы готовы.
— Мы готовы? — я оглянулась на Шокера. Тот молча кивнул. — Залезай, Шокер!
Он вошёл внутрь, я повернулась к Лису.
— Ты говорил со Скаем?
— Если это можно считать разговором.
— Значит, накостылять не получилось?
Лис пожал плечами:
— Почему? Как раз получилось. Только бесполезно всё. Это как раз тот вариант, когда пристрелить было бы проще, а главное — эффективнее.
— Ну что ж, мы с тобой хотя бы попытались, — вздохнула я. — Всё, мы поехали.
Я зашла в вагонетку.
— Будешь готова — дашь сигнал, — приказал Лис и захлопнул дверцу.
Шокер уже развалился на диванчике.
— Старьё какое… — поморщился он, оглядываясь. — Наверное, была списана задолго до моего рождения.
— Хоть ремни есть, и то спасибо, — вздохнула я. — Пристегнись.
— Да я как-то привык и без них обходиться, — проворчал Шокер.
— Ты командуешь снаружи, а тут я командую. А ну, пристегнулся, быстро!
Недовольно поглядывая на меня, Шокер вытащил ремень из гнезда, опоясал себя и воткнул язычок замка в паз.
— Инструктировать не надо? Как и когда расслабляться не забыл?
— Не забыл.
— Тогда приготовься, сейчас стартуем.
Я села рядом с ним. Крупный живой груз с минимальным индексом собственного поля… Полагается сохранять близкий физический контакт на протяжении всего пути.
— Я обниму тебя на всякий случай.
— При нашей с тобой разнице в габаритах тебе будет неудобно сидеть, — покачал головой Шокер. — Если уж на всякий случай, то лучше я тебя обниму. Иди ко мне!
В его словах был резон. Уж коль скоро мы не первый раз друг друга видим, можно и устроиться поудобнее.
Он усадил меня к себе на колени. Я нажала кнопку готовности к старту. Дверь со щелчком заблокировалась. Я прижалась к Шокеру, он крепко обхватил меня.
Вагончик тронулся. Разгон начался стремительно. Нас вжало в мягкую спинку сидения, а потом я почувствовала, как где-то внутри, под сердцем, напрягается и тут же лопается какой-то комок, и тело охватывает блаженная лёгкость. Мы прошли грань и полетели в канале.
Канал был, прямо скажем, ещё грязнее прежнего. Всего за сутки всё стало ещё хуже. Нас потрясывало, иногда мы словно задевали за какие-то невидимые ошмётки. Несколько раз вагонетка собиралась развернуться боком. Я пыталась направленными импульсами всё это компенсировать.
Шокер иногда немного ёрзал на сидении, и тогда его руки крепче сжимали меня.
— Что с тобой? Успокойся, не нервничай, Шокер. Доедем.
— Я не нервничаю, всё в порядке, — возразил он, но тут же задержал дыхание, потом резко выдохнул.
— Андрюша, что такое? — я погладила обнимающую меня руку. — Тебе больно?
— Нет, не больно.
— Ты очень напрягаешься. Успокойся. Дорога ухабистая, ты уж извини, если трясёт. Я стараюсь.
— Ты ни при чём. Ты молодец, ты очень хорошо ведёшь, чисто, легко. Ты и вправду лучшая.
— Тебе легко, потому что ты очень хорошо подготовлен.
Мы летели через слои. Самую грязную среднюю часть прошли с минимальными потерями скорости.
Чем ближе к поверхности, тем канал становился чище. Полёт выровнялся, и я немного расслабилась, отказалась от лишних манёвров и просто лежала с закрытыми глазами и контролировала полёт и состояние Шокера. Он был в порядке, по крайней мере, перестал ёрзать.
В руках Шокера мне было уютно. Появилось ощущение, будто не я его, а он меня несёт на руках через слои, а я всё та же маленькая беспомощная девочка, но мне больше ничего не страшно, потому что со мной надёжный защитник.
Я открыла глаза. Мало что можно разглядеть при слепой подсветке, но влажные глаза Шокера над собой я увидела. Он разглядывал меня.
— Что?
— Мне показалось, ты уснула. Спишь и улыбаешься, словно тебе что-то хорошее снится.
— Мне что-то хорошее думается. Но спать? Ты что?! Я же работаю!
Он наклонился и поцеловал меня. Губы сильные, властные. И сладкие, чего уж там… Да и поцелуй далеко не братский.
— Дам сейчас, и больно! — возмутилась я. — Не отвлекай меня!
— Не смог удержаться, извини, — усмехнулся он. А, помолчав, спросил задумчиво. — Интересно, кто-нибудь уже занимался сексом в канале?
Пожалуй, вопрос и в самом деле интересный. Но очень несвоевременный.
Он снова наклонился ко мне, я упёрлась рукой ему в грудь:
— Шокер, одно твоё неверное движение — и у нас будут проблемы. Будет немеряно времени на секс в каком-нибудь протухшем слое, где мы завязнем по твоей милости!
— Почему вдруг мы должны завязнуть?
— Потому что от твоих поцелуев у меня мозг клинит.
— Ну уж! — недоверчиво фыркнул он.
— Представь себе. Ещё сильнее, чем от алкоголя. Не перестанешь приставать — могу потерять канал и уронить нас куда-нибудь.
— Это вряд ли. Ты слишком хороший проводник.
— Вот именно! Я хороший проводник, а не девочка из эскорта. У меня перечень услуг ограничен.
