И. Даль - Коэффициент интеллекта
Врачи теперь не могли ничего гарантировать, но обещали сделать все возможное. Так Чарли снова оказался в больнице. Он стал раздражительным и нервным. Он не хотел умирать.
Одна из медсестер, ровесница Чарли, чтобы хоть как-то помочь, рассказала ему о приводе. Она показала ему разъем на затылке под волосами и сказала, что любому человеку в любом состоянии, болен он или здоров, можно сделать такой же.
И Чарли сделал.
Его семья была богатой, и он мог позволить себе роскошь отдельной палаты. Теперь, за неимением лучшего, он погрузился внутрь. Он создавал крутейшие горные склоны и спускался на горных лыжах. Он смог погрузиться на дно глубочайшей из впадин, и его тело не чувствовало давления. Он восходил на высочайшие горы без кислородной маски, и ему хватало воздуха. Все было как по-настоящему.
Чарли настоял, чтобы во время операции он был подключен. Онколог, который должен был его оперировать, сначала отказался наотрез: ничего такого он раньше не делал. Неизвестно, как это отразится на операции. Нет.
— Позвольте мне умереть счастливым, доктор, — сказал ему Чарли. Его голос дрогнул.
— Что ты мелешь, парень? Ты не умрешь, ты поправишься, мы тебя вытащим.
— Не вытащите, доктор. Пожалуйста, разрешите — это же лучше всякой анестезии.
После долгих уговоров, подкрепленных шестизначной суммой, врач согласился. Но анестезию отменять при этом не стал.
Чарли понимал, что операция не поможет. Он превратился в параноика. Он читал о людях, которые сошли с ума в состоянии подключения, о людях, чья личность навеки затерялась внутри. Тело при этом продолжало жить.
Если личность не нуждается в еще живом теле и может остаться внутри себя навсегда, то на кой ему мертвое? Это был шанс. Призрачный, крохотный, но все-таки шанс. Правда, он будет навеки обречен на одиночество, так как его физическое тело умрет и, как следствие, пропадет возможность контакта с другими личностями, но это его не пугало. Чарли привык решать проблемы по мере их поступления.
В день операции он был подключен.
Он оказался внутри, в том уголке мира, где создал себе дом — на ровной площадке среди гор, с маленьким, кристально чистым озером внизу. Он сел на край, свесив ноги в пропасть, и стал ждать. Он не мог видеть или чувствовать, но знал, что вовне врачи сейчас кромсают его тело. Он боялся и гадал, на что это будет похоже — умереть. Впервые в жизни он не хотел ничего делать и просто ждал.
Прошло несколько часов, и солнце скрылось за горами. Чарли сидел и смотрел на созданные им звезды. Независимо от исхода, настоящих он больше не увидит. Он стал вспоминать знакомые созвездия и зажигать новые звезды на небосклоне. Большая Медведица следовала за Южным Крестом, за ними гордо вздымал свои рога Овен, грозил кому-то луком Стрелец. Так прошла ночь.
Чарли по-прежнему был жив. Он не мог точно знать, закончилась ли операция. Но таймер… Врачи должны были включить его, если операция пройдет успешно. Сигнал отсутствовал. Чарли поднялся на ноги и заорал, глядя на восходящее солнце:
— Я живой!!! Слышите, вы все? Я живой, вашу мать! Живой!!!
Вовне усталый врач утирал пот со лба, а молоденькая медсестра закрывала простыней лицо Чарли.
Сергей Игнатьев. Пятый лишний
«…завернуто в полиэтилен, в несколько слоев замотанный скотчем.
Было проведено вскрытие, в ходе которого установлены приблизительное время и причина смерти гражданки Е. А. Плеткиной и сделано предположение по поводу орудия убийства. Согласно выводу экспертов, им послужил мастихин. Инструмент, которым пользуются художники для смешивания красок или очищения холста. Список мест, где такие инструменты можно приобрести, уже составлен, по нему работают оперативники. Но особых надежд на это направление следствия я не возлагаю.
Что касается источника информации — это один из пациентов Минца (все тот же Т. Колпин, о котором я подробно сообщал в предыдущем отчете).
Минц счел нужным привлечь к делу стажера Молчанова, которому и удалось получить от Колпина точную информацию о местонахождении тела.
Учитывая специфику работы с данным пациентом, инициативу в дальнейшем расследовании руководство предоставило Минцу. Ему предстоит форсированными темпами установить местонахождение пропавшей гражданки О. Л. Нильской. Это, напомню, подруга погибшей, пропавшая в тот же вечер, и поиски которой до сих пор не дали результата.
Учитывая срочность, которая требуется в данной ситуации, прошу обратить ваше внимание на…»
4Их четверо, и я внимательно наблюдаю за ними сквозь щелочки прищуренных век.
Они тоже рассматривают меня. Делают это так, будто между нами — стеклянная стена, а я нахожусь в вольере.
Это смешно, потому что все наоборот. Ведь это я пришел сюда, в зоопарк, посмотреть на ученых зверей.
Посредине сидит Лис, он кусает маленькую деревянную палочку и смотрит на меня, а иногда — в раскрытую металлическую книжку. Рядом с ним сидит Филин, иногда он раскрывает клюв и довольно ухает, раздувая грудь. Рядом с Филином — Окунь, ему неуютно, хочется вернуться в воду, в мутных глазах его тоска.
За ними, красиво ступая длинными ногами, ходит Жираф. Он дышит дымом, иногда останавливается и подолгу рассматривает фальшивые груши наверху. Груши лежат вверх ногами на перевернутой тарелке. От груш исходит яркий слепящий свет, смотреть на них неприятно, и я перевожу свой Луч на ученых зверей.
Я прощупываю их лучом, чтобы узнать про каждого больше. Они догадываются про луч и плавно отводят глаза, чтобы он не попал внутрь.
Единственный, кто не отводит глаза, — Лис. Но он хитер, поэтому старается отвлечь меня разговором.
— Вы меня помните, Тимур? — спрашивает Лис.
— Я вас помню, — вру я (Лис не так уж и хитер — он мне сразу верит, кивает). — А что это такое — «Тимур»?
Филин довольно ухает.
Мне нравится происходящее. Напоминает веселую игру.
Эти ученые звери развлекают меня. И когда показывают бумажки с интересными кляксами или с цифрами, сложенными из цветных точек, и когда просто молчат и смотрят, вот как сейчас. Это тоже часть игры. Проигрывает тот, кто первый начинает говорить.
— Вас так зовут, — говорит Лис, покусывая свою палочку. — Этого вы не помните? Тимур Колпин — ваше имя.
— Ладно, — я равнодушно пожимаю плечами. — Согласен.
Не все ли равно, кого и как зовут? Суть игры не в этом.
Филин шепчется с Лисом.
Жираф прекращает дышать дымом, с интересом вытягивает длинную шею.
