Джордж Мартин - Хлеба и рыбы
– Ну ладно, – согласился Таф. Он тяжело поднялся, сгреб фишки и кивнул своим партнерам. Они прошли в отдельную кабину в конце салона. Толли Мьюн тяжело дышала, борясь с гравитацией. Зайдя внутрь, она опустилась на подушки, заказала два наркобластера со льдом и задернула занавески.
– Прием наркотических напитков ограничит мои умственные способности, Начальник порта Мьюн, – заявил Хэвиланд Таф, – и хотя я готов принять вашу щедрость в знак прощения вашего недавнего извращения цивилизованного гостеприимства, моя позиция тем не менее не изменится.
– Чего вы хотите, Таф? – устало спросила она, когда принесли напитки. Высокие стаканы с кобальтово-синей жидкостью были покрыты изморозью.
– Как у любого человека, у меня много желаний. В данный момент я больше всего хочу, чтобы Паника вернулась ко мне.
– Я же сказала вам, я обменяю кошку на корабль.
– Мы обсуждали это предложение, и я отверг его как несправедливое. Зачем начинать все сначала?
– У меня есть новый аргумент, – сказала она.
– Несомненно, так.
Таф потягивал свой напиток.
– Возьмем вопрос о собственности, Таф. По какому праву вы владеете Ковчегом? Вы его строили? Вы как-то участвовали в его создании? Нет, черт возьми!
– Я его нашел, – возразил Таф. – Правда, я это сделал в компании еще с пятерыми людьми, и не могу отрицать, что их претензии на корабль в некоторых отношениях был более вескими, чем мои. Однако, они умерли, а я жив. Это существенно укрепляет мои права. Кроме того, в данный момент я владею этим кораблем. Во многих этических системах факт владения – это важнейший, а зачастую и решающий критерий определения собственности.
– Это там, где все ценное принадлежит государству, где ваш чертов корабль просто захватили бы и вас бы не спросили.
– Я знаю об этом и избегаю посещать такие планеты, – сказал Хэвиланд Таф.
– Если бы мы захотели, Таф, мы могли бы силой забрать у вас корабль. Может быть, право на собственность дает сила?
– Действительно, в вашем распоряжении целая команда преданных лакеев с нервопистолетами и лазерами. А я же, скромный торговец и начинающий инженер-эколог, – один, если не считать безобидных кошек. Но все же и у меня есть свои маленькие возможности. Теоретически я могу запрограммировать систему обороны Ковчега так, что захватить его будет не так легко, как вы думаете. Конечно, это всего лишь гипотетическое предположение, но вы могли бы уделить ему должное внимание. В любом случае, по с'атлэмским нормам грубая военная акция была бы незаконной.
Толли Мьюн вздохнула.
– В некоторых культурах право собственности зависит от практичности. В других – от необходимости.
– Я знаком с этими теориями.
– Хорошо. С'атлэму Ковчег нужен больше, чем вам, Таф.
– Неправда. Ковчег мне нужен для того, чтобы работать по избранной специальности и зарабатывать на жизнь. Вашей планете нужен не сам корабль, а экоинженерия. Поэтому я предложил вам свои услуги – и что же? Мое предложение было с презрением отвергнуто.
– Практичность, – перебила Толли Мьюн. – На нашей планете до черта блестящих ученых. Вы же, по вашему собственному признанию, всего лишь торговец. Мы сможем лучше использовать Ковчег.
– Ваши блестящие ученые – специалисты в основном по физике, химии, кибернетике и тому подобному. На С'атлэме не особенно развиты такие науки как биология, генетика или экология. Это очевидно по двум причинам. Во-первых, если бы вы обладали этими знаниями, вы бы так остро не нуждались в Ковчеге. Во-вторых, вы никогда бы не довели свою экологию до ее нынешнего зловещего состояния. Поэтому я сомневаюсь, что ваши люди сумеют использовать Ковчег более эффективно. С тех пор как я нашел Ковчег и отправился в путешествие сюда, я усердно учился, и смею высказать предположение, что теперь я единственный квалифицированный инженер-эколог во всем космосе, заселенном людьми, за исключением разве что Посейдона.
На длинном, бледном лице Тафа не отражалось никаких чувств; он аккуратно формулировал каждую фразу и выстреливал их в нее холодным салютом. И все же, каким бы невозмутимым он ни казался, Толли Мьюн почувствовала, что за спокойной внешностью Тафа кроется какое-то слабое место – гордость, самолюбие, тщеславие – которое она могла бы использовать в своих целях. Она поднесла к его лицу палец.
– Слова, Таф. Одни пустые слова и больше ничего. Можете сколько угодно называть себя инженером-экологом, но это ни черта не значит. Да назовитесь хоть желейным фруктом, но в вазочке со взбитыми сливками вы будете выглядеть просто по-дурацки!
– Несомненно, так, – отозвался Таф.
– Могу поспорить, – сказала она, переходя в наступление, – что вы и понятия не имеете, что делать с этим паршивым кораблем.
Хэвиланд Таф моргнул и сложил руки на столе.
– Это интересно, – сказал он. – Продолжайте.
Толли Мьюн улыбнулась:
– Ставлю вашу кошку против вашего корабля, – предложила она. – Я описала вам нашу проблему. Решите ее – получите Панику, целую и невредимую. Не решите – мы возьмем Ковчег.
Таф поднял палец.
– В этом плане имеются изъяны. Хотя вы задаете мне очень трудную задачу, я был бы готов принять ваш вызов, не будь эти ставки такими неравноценными. И Ковчег, и Паника – мои, хотя последнюю вы бессовестно захватили, правда, на законных основаниях. Следовательно, если я выиграю, я просто верну себе то, что и так по праву принадлежит мне, в то время как вы можете получить бесценный приз. Это несправедливо. У меня другое предложение. Я прибыл на С'атлэм, чтобы сделать ремонт и некоторую модернизацию. Если победа будет за мной, вы не возьмете с меня денег за эту работу.
Толли Мьюн поднесла бокал ко рту, чтобы дать себе время подумать. Лед почти растаял, но наркобластер еще приятно холодил небо.
– Пятьдесят миллионов стандартов? Это уж слишком, черт возьми!
– Таково мое мнение, – сказал Таф.
Она ухмыльнулась.
– Кошка, может быть, и была вашей, но теперь она наша. Ну ладно, Таф, что касается ремонта, я дам вам кредит.
– На каких условиях и под какие проценты? – поинтересовался Таф.
– Мы сделаем ремонт, – сказала она, улыбаясь. – Мы начнем немедленно. Если вы победите – а это вряд ли – вы получите свою кошку и мы дадим вам беспроцентный кредит на стоимость ремонта. Можете расплатиться, когда заработаете там, – она махнула рукой в сторону остальной Вселенной, – своей дурацкой экоинженерией. Но мы оставляем за собой право на удержание Ковчега. Если вы не выплатите половину суммы через пять стандарт-лет или всю через десять, корабль будет наш.
