Александр Казанцев - Пылающий остров
— А у вас в Корее бывает снег? — внезапно спросила Мод.
— Кэд родился не Корея — Карафуто… Сахалин… Там снег бывает совсем часто.
— А японцев вы любите?
Кэд помрачнел:
— Кэд ненавидит японца.
Мод спохватилась:
— Что же вы не отвечаете мне урок?
— Простите, мисс Мод! — послышался гулкий бас.
— Ах, это вы, Ганс! — радостно закричала Мод.
— Едва нашел вас, мисс Мод. Вы, верно, забыли, что мистер Вельт ждет вас у пруда?
Мод расхохоталась и всплеснула руками:
— Ай-ай-ай, совсем забыла! — Потом вдруг покраснела и стала собирать тетради. — Кэд, вы меня простите…
Девушка поспешно выбежала из лаборатории, понеслась было бегом по дорожке, но вдруг остановилась и, важно ступая, медленно направилась к пруду.
Еще бы! Ведь ей в первый раз в жизни назначили свидание. Конечно, это ужасно неловко, что за ней надо было присылать шофера Ганса. Но это ничего! Мод закинула назад голову, встряхнула волосами и еще больше замедлила шаг.
Из-за чугунной решетки за ней наблюдал человек в котелке. Сейчас он сильно отличался от жалкого, вымокшего и грязного рабочего с лесозаготовок — Джимса, принявшего недавно столь необычную ванну. Однако это был он. Вынув свою записную книжку, он аккуратно записал, что дочь профессора была в лаборатории низких температур. Так и должен был поступать человек, попавший в число сыщиков частного сыскного бюро, охранявших лабораторию Холмстеда от постороннего любопытства.
Вельт еще издали увидел неторопливо идущую девушку. Стройный, подтянутый, он бросился к ней навстречу. Вельт взял ее руки в свои, но она неловким движением высвободила их и покраснела.
— А я совсем забыла о своем обещании… — сказала она, может быть, извиняясь, а может быть, немного лукавя.
— Сядем? — сказал он.
— Сядем, — согласилась девушка и уселась, поджав под себя ноги.
Помолчали. Мод подперла подбородок ладонью. Сердце ее колотилось. Ведь это же было ее первое свидание! Почему он молчит? О чем надо говорить в таких случаях? Наверное, о стихах!
— Вы умеете писать стихи, мистер Вельт?
— Я? — удивился Вельт, но потом смутился. — Откуда вы это знаете? — спросил он тихо.
— А я не знаю, — призналась Мод.
Вельт вздохнул. Мод тоже. Ей становилось скучно. Право, читать о свиданиях куда интереснее!
— Я прочту вам, мисс Мод, свое стихотворение, если вы только никому, никому об этом не скажете!
— Пусть кошка научится плавать, клянусь дном океана, якорь мне в глотку, если скажу кому-нибудь слово! — выпалила Мод.
Вельт испуганно посмотрел на девушку.
— Это я слышала от того седого джентльмена, который приходил к отцу на прошлой неделе, — сказала Мод оправдываясь. — Ну, читайте, читайте!
Вельт встал, прислонился к дереву и, глядя вдаль, начал:
Ни горестных тревог
Несмытую печать,
Ни сердца твоего
Бездонную печаль
Улыбкою не скрыть,
Как трепетной чадрой,
В забвеньи не зарыть
Напетого тоской…
Улыбкою не скрыть,
Как трепетной чадрой,
Ни горестных тревог
Несмытую печать,
Ни сердца твоего
Бездонную печаль.
Вторую половину стихотворения Вельт прочел совсем тихо и грустно, скрадывая неудачные рифмы.
Мод изо всех сил старалась настроить себя на лирический лад, но у нее ничего не получалось.
Вельт сел рядом с девушкой. Мод не шевелилась, а он, не отрываясь, смотрел на нее. Она чувствовала его горячее дыхание у своего уха. Почему-то она подумала о том, что он противно сопит носом. В ту же минуту Вельт схватил руками ее голову и запрокинул назад. Она увидела его губы. Тонкое тело девушки напряглось, как стальная пружина. Вельт только слегка задел горячими губами ее щеку. Еще усилие и Мод вырвалась и вскочила на ноги. На глазах ее были слезы.
— Как вы смеете!. Как вы смеете!. - шептала она.
Вельт тоже вскочил.
— Наша постоянная близость… наши прогулки… позволили мне надеяться… — взволнованно говорил он.
— Вы думаете, вам все можно? — запальчиво кричала девушка. — Если ваш отец миллионер, так думаете, вам можно целовать девушек на берегу пруда? Вот я все расскажу отцу и мистеру Кленову. Тот никогда не лезет целоваться.
Вельт не знал, куда деваться.
— Простите, — сказал он, сгибая свой стек. Потом он резко повернулся и пошел по направлению к лаборатории низких температур.
Чем дальше уходил он от пруда, тем большая злоба овладевала им. К дверям лаборатории он подошел совершенно взбешенным.
Его взволнованный вид был немедленно отмечен в книжке мистера Джимса, отличавшегося необыкновенной аккуратностью, за что он и пользовался благосклонностью английской разведки «Интеллидженс Сервис».
Мод некоторое время сидела у пруда и бросала камешки в воду. Трудно было решить, кто из двух ассистентов отца ей больше нравится, Вельт или Кленов. Вот если бы Кленов тоже попробовал ее поцеловать, тогда, пожалуй, она не возражала бы. «Но он ни за что не попробует!» — обиженно подумала она.
— Надо идти заниматься с Кэдом! — вздохнула Мод и пошла по дорожке.
Наблюдая за идущей девушкой, мистер Джимс размышлял, как ему проследить за каждым шагом «повелителя мира», пребывающего в ассистентах у профессора Холмстеда, и одновременно разузнать о местонахождении таинственного Ирландца, угрожающего благополучию Великобритании.
Внезапно что-то пролетело мимо него и ударилось о землю. Инстинктивно мистер Джимс взглянул вверх. В тот же миг котелок его свалился. Прямо над ним, рядом с полупрозрачными перистыми облаками, в небе плыло огненное облако, окаймленное фиолетовой дымкой. От его сияния окрашивались края соседних облаков.
Мистер Джимс почувствовал, что пахнет гарью. Взволнованный необычайным явлением, он огляделся. В двух шагах дымился какой-то предмет. Сыщик нагнулся. В руке его оказалась обгоревшая ворона. Мистер Джимс брезгливо бросил обугленную птицу на землю. Холодный пот выступил у него на лбу.
После того как Мод Холмстед вышла из лаборатории, Ганс с презрительным видом подошел к столу и стал перебирать листки бумаги с каракулями Кэда.
— Положите бумажки, мистер Ганс, — сказал Кэд.
— Но-но-но! — рассмеялся Ганс. — Не горячись, а то желчь разольется, и ты еще больше пожелтеешь.
— Чего надо? Чего надо? — скороговоркой забормотал Кэд поднимаясь.
— Я никогда не думал, — продолжал Ганс, — что у мисс Мод есть склонность дрессировать животных и даже обучать их грамоте.
