Питер Уоттс - Эхопраксия
— Забудь! В клетке никому не нравится.
— И все же. Мне не стоило набрасываться на гонца с дурными вестями. Неожиданный порыв ледяного ветра обдал плечи.
Лианна покачала головой:
— По-моему, бросаться вообще ни на кого не стоит.
Дэн поднял глаза. С неба подмигивала Венера, и он задумался, попали эти фотоны ему в зрачок по прямой линии, или им в последнюю наносекунду пришлось маневрировать вокруг разлива изгибов и углов. Бросил взгляд на растрескавшуюся пустынную землю, пристально посмотрел на иззубренную топографию вдалеке. Задался вопросом, сколько невидимок прямо сейчас наблюдают за ним.
— Ты всегда ешь тут?
— Когда могу, — заходящее солнце растянуло тень Лианны по бастионам позади, превратив в великаншу, силуэтом отраженную в оранжевом сиянии. — Здесь все такое… сильное. Понимаешь?
Ребристые облака миллиона оттенков желтовато-розового цвета скользили по оранжево-пурпурному небу.
— И сколько это будет продолжаться? — спросил Брюкс.
— Что?
— Ну, они прячутся там, мы ждем здесь. Когда кто-то сделает решительный шаг?
— Старомодник, расслабься, — она покачала головой и сумрачно улыбнулась, — Ты можешь известись вконец, гадать целый месяц, и я гарантирую, не придумаешь ничего, о чем бы наши хозяева не подумали еще на прошлой неделе. Они уже все проанализировали с пяти разных точек зрения и весь день предпринимают необходимые действия.
— Например?
— Меня не спрашивай, — она пожала плечами. — Я бы, скорее всего, ничего не поняла, даже если бы мне все сказали. У них совсем другая проводка, не похожая на мою.
«Роевой разум, — напомнил себе Брюкс. — И синестезия, если не ошибаюсь».
— Но ты же их понимаешь, — возразил Дэн, — Это твоя работа.
— Не так, как ты думаешь. И не без модификации с моей стороны.
— Так как?
— Я не знаю и не уверена, что смогу объяснить, — признала она.
— Да брось!
— Честно. Это как дзен, игра на фортепиано или быть сороконожкой на Небесах. Стоит подумать о том, что делаешь, и все — ты облажался. Надо попасть в эту зону.
— Они же все равно тебя как-то тренировали, — настаивал Брюкс. — Должен быть вполне осознанный процесс обучения.
— С твоей точки зрения, по-другому нельзя, да? — Она прищурилась, глядя на какого-то невидимого монстра, по-прежнему скрывавшегося от глаз Брюкса, — Но они вроде это… обошли. Встряхнули мозги импульсом ультразвука, и в следующий момент я поняла, что прошли четыре дня, и у меня есть все нужные рефлексы. Тут такое дело, что их понимаю даже не я сама, а скорее мои пальцы. Фонемы, ритмы, жесты, иногда движения глаз… — Лианна нахмурилась. — Я вбираю эти подсказки и уравнения, будто они приходят ко мне постепенно, одна за другой. Я их записываю и отсылаю, а на следующий день они появляются в последнем номере журнала «Наука».
— И ты никогда не пыталась осмыслить эти рефлексы? Не играла на пианино медленно, не давала себе время увидеть, что именно делают твои пальцы?
— Дэн, они не смогут, не попадут в ритм. Сознание — это временная память. Там можно сохранить список покупок и записать пару телефонных номеров… Ты заметил, как съел весь свой ужин?
Брюкс посмотрел на тарелку — та оказалась пустой.
— А это ты лишь слегка отвлекся. Ты пытался хотя бы раз удержать в голове целую главу романа? Сознательно, всю и сразу? — Дреды Лианны покачивалась в сумерках туда-сюда. — Что бы я ни делала, там слишком много переменных. В глобальное рабочее пространство они просто не влезут. — Она виновато улыбнулась, словно извиняясь.
«Они программируют нас, как заводных кукол», — подумал он.
На западе солнце нежно коснулось отдаленного хребта.
Брюкс взглянул на Лианну:
— Тогда почему мы туг до сих пор командуем?
Она ухмыльнулась:
— Кто «мы», белый мальчик?
Он не стал улыбаться.
— Те люди, на которых ты… работаешь. Они вроде должны быть беспомощны. Так все говорят. Мозг можно оптимизировать для жизни тут, внизу, или для деятельности там, наверху. Нужно выбирать. Любой человек, свободно думающий в масштабах Планка, в реальном мире с трудом перейдет улицу без посторонней помощи. Поэтому они и устроились здесь, в пустыне. Поэтому им нужны люди вроде тебя. Так они нам говорят.
— Это все правда. Более или менее, — согласилась Лианна.
Брюкс покачал головой:
— Они управляют торнадо, Ли, как ты не понимаешь? Превращают людей в марионеток, моргнув глазом и взмахнув рукой. Им принадлежит половина патентов на Земле. Двухпалатники настолько же беспомощны, как тираннозавр в детском саду. Почему они уже не управляют нами?
— Ты сейчас похож на шимпанзе, который спрашивает, почему безволосые обезьяны, если они такие умные, не кидаются калом больше, чем другие.
Дэн старался не улыбаться, но не выдержал:
— Это не ответ.
— Вполне себе ответ. Сейчас каждый вопит о роевом разуме и синестезии, будто это сверхспособности.
— После прошлой ночи ты хочешь сказать, что тут ничего такого нет?
— Все намного глубже. Дело в восприятии. Мы… обделенные, понимаешь? Не видим реальности в принципе. Смотрим на модель, карикатуру, которую мозг мастерит из волн и болевых точек. Мы щуримся, разбираем накаляканные вручную записи, читаем что-то вроде «два квартала на восток, повернуть налево у моста» и думаем, что, рассматривая эти тупые почеркушки, видим Вселенную, проносящуюся за лобовым стеклом, — Лианна посмотрела через плечо на здание позади нее.
Брюкс нахмурился:
— Ты считаешь, что Двухпалатники способны видеть по ту сторону стекла?
— Не знаю. Возможно.
— Тогда у меня для тебя плохие новости. Мы попрощались с реальностью в тот момент, когда прогнали сенсорные сигналы через нервную систему. Хочешь ощутить Вселенную напрямую, без моделей и почеркушек? Стань простейшим!
В нарастающей тьме ее улыбка казалась ослепительно-яркой:
— А разве это так не похоже на них? Построить коллективный разум, настолько сложный, что может посрамить сотни гениев исходников, а потом использовать его, чтобы думать как инфузория.
— Я не совсем это имел в виду.
Солнце, подмигнув на прощание, скрылось за горизонтом.
— Я не знаю, как они это делают, — признала Лианна. — Но если то, что они видят, хотя бы на долю ближе к реальности… Именно это я и называю трансцендентностью. Не способность управлять торнадо, а возможность видеть чуть больше того, что есть там, а не здесь, — она постучала пальцем по виску.
Лианна встала и потянулась как кошка. Брюкс тоже поднялся, смахнув песок с одежды.
— Трансцендентность недостижима. Для наших мозгов, разумеется.
