Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого
— Это тревожное состояние зовется похмельем, — буркнул Кнехт.
— Не считаю нужным оправдываться. Можно я буду выше этого? Спасибо. Глубоко тебе признателен.
Несколько секунд они шли молча, вдруг Барро шепотом выругался.
— Слушай, а ведь ты угадал насчет лейтенанта. Ну, подумал он, что мы играем в грязные игры, — эка невидаль. За это я просто хотел плюнуть ему в рожу… Нет, он разозлил меня раньше, раньше… И вот что я тебе скажу. Не видать нам денежек. Сеньор лейтенант Ортега решил взять мутанта на себя.
— Уверен?
— Абсолютно. Он выслужиться хочет перед начальством, крутизну свою показать. Еще один умник. Что-то много развелось их в последние годы, тебе не кажется?
— Еще один покойник, — сказал Кнехт. — И — да, кажется.
— В общем, не вижу смысла тут работать, — заключил Барро.
Подождал ответной реакции и, когда ее не последовало, добавил:
— Но выпить-то надо. Заодно поговорим.
Кнехт распахнул тяжелую дверь паба. Барро учтиво кивнул и прошел внутрь.
— А лейтенант не покойник, — бросил он через плечо. — Сам не полезет, щенят угробит двоих-троих. Вон топают — кандидаты на тот свет.
Кнехт в дверях оглянулся. По улице шли полицейские, трое совсем еще молодых ребят, очень гордых своей отутюженной формой, начищенными ботинками, а особенно — тяжелыми пистолетами в ярко блестящих кобурах.
Один из полицейских заметил Кнехта и улыбнулся ему.
— Тебе пива или чего покрепче? — спросил издали Барро.
— Боюсь, это не те люди, которые тебе нужны. — Других нет. Я слил инфу, пришли эти двое. Послушайте, сеньор капитан, так или иначе, они наведут меня на урода. А уж возьму я его сам, — сказал лейтенант. — Округ сэкономит на награде.
— Округ будет тебе благодарен, — отозвался в наушнике капитан. — А если удастся все сделать тихо — очень благодарен. Ну, ты меня понимаешь. Но только осторожнее с этими двумя.
— Вы их знаете, сеньор капитан?
— Просто слышал кое-что… Они любят фокусы, театральные эффекты — цену набивают, — вот за ними и тянутся слухи. Этот волосатый, Барро, много болтает и выпендривается, на самом деле он так отвлекает внимание на себя. Главный в паре — немец. Командир и основная боевая единица. А Барро просто ищейка, «нюхач», как они это называют. Владеет гипнозом, ты на всякий случай не смотри ему в глаза. И если что, ломай его первым, он треснет мигом.
— Когда они закончат свою часть работы, я выставлю обоих из города, и дело с концом.
— Аккуратно, чтобы у них не было повода упереться.
— Как я понял, их вышибли из Истребительной Бригады за разгильдяйство, — сказал лейтенант. — Там это зовется «уволены по медицинским показаниям». На самом деле они лентяи, выпивохи и трусы. Вряд ли им взбредет в голову упираться. Пойдут искать добычу полегче.
— Все-таки не забывай: эти двое разгильдяев — бывшие военные, и не простые. Тому, что они знают и умеют, в полицейской академии не научишься. Будь внимателен. Ладно, удачи тебе, и докладывай сразу. Возьми урода. Давно пора доказать, что мы это можем не хуже прочих. А то развелось, понимаешь, охотников за головами… Дикий Запад!
— Никакого Дикого Запада, — пообещал лейтенант. — Только не здесь.
Он повернулся к монитору и бесстрашно посмотрел в глаза оператору Шестой Международной Миротворческой Бригады Г. Барро (двенадцать личных нейтрализаций, двадцать восемь подтвержденных обнаружений, два законченных контракта, уволен по медицинским показаниям до истечения срока третьего).
— Надрать бы тебе уши, фокусник, — буркнул лейтенант. — Циркач дешевый… Ухлопал дюжину уродцев и решил, что крутой? Ничего, ты у меня попляшешь… После.
В пабе Барро залпом выдул кварту темного и блаженно обмяк на стуле. Кнехт заказал яичницу с беконом и апельсиновый сок.
— Как пойдем? — спросил он.
Барро удивленно поднял брови. Кнехт с каменным лицом ждал ответа. Барро вздохнул и сдался.
— Тупо, по секторам. Карту только надо. Городишко крошечный.
— Пригород зато большой… — Кнехта снова пробрал сухой кашель.
— Сильно болит?
— На себя посмотри.
— Мы больше так не будем, правда? — Барро потрогал синяк. — Выпендреж перед девочками того не стоил.
— Зато девочки слили нам инфу по мутанту.
— Которую им слил лейтенант… Слушай, а что это было вообще? Ну, между нами? Что-то новенькое, и оно меня беспокоит. Мы ведь раньше не дрались.
— Да мы и вчера не дрались. Ты хотел показать мне свой коронный удар в горло.
— Ничего не помню, — виновато признался Барро. — Показал? А как он бьется, удар этот? А ты?…
— Да оба мы хороши, — Кнехт издал короткий хриплый смешок, от которого нервно подпрыгнул бармен.
— Скучно жить, — сообщил Барро. — Вот и валяем дурака. Возраст, не иначе.
— Это алкоголь, — отрезал Кнехт.
— А я тебе говорю — возраст. Мне уже тридцать пять, и вчера было тридцать пять, и завтра будет. Опять тридцать пять. Кругом тридцать пять. И самые яркие дни позади, и самые красивые дела. Тоска — застрелиться в пору. Я эту идею лейтенанту транслировал, когда прижал его в участке, — видал, как мужик впечатлился?
— Пить надо меньше, — посоветовал Кнехт и кашлянул.
— Тьфу на тебя. Карту хочу, — сказал Барро.
Он встал и направился к стойке. Через минуту вернулся с бумажным путеводителем, раскрыл его и принялся изучать. Кнехт меланхолично жевал яичницу.
— Городишко крошечный, — повторил Барро. — За день весь его прочешем. Можно изобразить паб-кролл, это будет убедительно. Не спеша, руки в брюки, пройдемся по заведениям… Заодно поем горячего. Должны тут где-нибудь делать луковый суп-пюре. Не бывает курортных местечек, чтобы без лукового супа.
— Если тут пусто, двинем глубже на юг?
— Тут не пусто. Говорю с полной ответственностью, как бывший нюхач твоего взвода. Мутант здесь. Думаю, он рано подался в бега, добежал аж досюда и хорошо прикрылся. Сам не высовывается, действует через посредников. Вот его и не взяли до сих пор — он просто не виден. А лейтенанту настучал кто-то, у кого зуб на посредников мутанта. Или это вообще пустой донос был, голое вранье. Но мутант — есть. Он тут сидит давно и плотно, успел пустить корни.
— Пустил корни… Как грустно, — сказал Кнехт.
— Невыносимо, — поддакнул Барро. — Меня прямо слезы душат. У мутанта тут дом, может, даже семья, дети, все как у людей. И вдруг появляемся мы. И ставим мутанта толстой жопой к теплой стенке. Ужас просто. Но… В свете некоторых обстоятельств… А оно нам надо?
— Это мутант, — напомнил Кнехт и снова кашлянул.
— Нам не дадут нейтрализовать его. Спорим, когда мы наведем полицию на цель, нас выпрут из города. Допустим, мы вызовем группу зачистки — прощальный жест доброй воли, так сказать… Но ребятам лететь сюда верные сутки, а Ортега ждать не будет, поэтому кровавое месиво с активным участием полиции в роли фарша я обещаю. И мутант сбежит, ищи его потом. Не говори мне, что твой план именно такой.
