Владимир Плахотин - Браслет
- Мать, а, может, ненадолго, а?..
Та сдвинула брови, поджала губы и ледяным голосом выдавила:
- Да провались ты!..
Глаза Пашки вспыхнули радостным оживлением, он на цыпочках подбежал к экрану и уже занёс ногу над границей, разделяющей два мира, когда вдруг, в один голос, взвыли пацанята.
- Что такое?! - повернулся к ним незадачливый папаша.
- И мы хоти-и-им!!!
- Ну, уж нет! Не бывать этому! - решительно заявила Наталья и загородила их собою. Те заверещали ещё громче!
- Да чтоб вас всех перекособочило! - в сердцах сплюнул Пашка и потерянно махнул мне: - Сам видишь - повязан по рукам и ногам! Так что... - Он со вздохом поднял плечи и широко развёл руки в стороны: - Будете на Колыме...
Настя, а следом за нею и Санька осторожно переступили на мою сторону. Мы ещё раз помахали Пашкиному семейству и я выключил экран.
*****
- Хоть сериал снимай! - хмыкнул Санька.
Он неловко повернулся и скользкая поверхность тут же подвела его: как когда-то Пашка, он упал на спину и стал медленно дрейфовать, не оставляя попыток подняться на ноги. В тот же миг и Настя, вздрогнув от неожиданности, ахнула и последовала его примеру. Она поплыла в десяти сантиметрах над гладкой поверхностью в противоположном направлении, туда, где минуту назад красовался экран, соединявший нас с Землёй.
Я с улыбкой наблюдал за ними.
- Ну сделай же что-нибудь! - сердито взбрыкнула Настя. - Стоит и смеётся!
Я сотворил под ногами у себя небольшой "пятачок" с тремя удобными креслами, подогнал его к Насте, помог ей подняться "на борт корабля", усадил в кресло и подъехал к Саньке. Тот, не обращая внимания на протянутую мною руку, уцепился за край "пятачка", подтянулся и, вскарабкавшись на его прочную поверхность, плюхнулся в кресло.
- Конфузишь меня перед дамой! - буркнул он смущённо, отряхивая с одежды несуществующую пыль.
- Где это мы? - спросила Настя, с тревогой озираясь.
- Есть, сударыня, такая загадочная планетка на окраине Галактики, - отозвался Санька. - Половина её покрыта зеркалами, а другую - населяют женщины.
- Женщины?
- Ну да. Поскольку мужская популяция сведена к нулю, и живут здесь одни только безутешные вдовы.
- А вам-то это откуда известно? - выгнула Настя бровь.
Я улыбнулся, а Санька поспешил ввернуть:
- Чай, не впервой в энтих-то краях! - И он хитро подмигнул мне.
- Так-так, - со значением постучала Настя пальчиком по подлокотнику, оглядывая меня снизу доверху. - И когда же это вы сподобились?
- Ну ты прям как сейчас на свет народилась! - изумился я. - Ведь я же тебе рассказывал, как мы предприняли небольшую экскурсию по Галактике по дороге к Танзу.
- То, что ты не спешил увидеться со мной, это я прекрасно помню, - уколола она. - И про Зеркальную планету помню. Но что здесь женский монастырь - слышу впервые.
Глаза её приобрели нехороший стальной оттенок и резали мне душу, словно лезвием.
- И что, он тебе не рассказывал, как мы сватали Пашку остаться здесь до нашего возвращения? - Санька попытался увести разговор со скользкой темы.
- Пашку?! - искренне изумилась Настя. - Здесь?!
- Ну да! - хохотнул Санька. - Танцовщица одна ему очень приглянулась. Вот мы и решили побаловать парня. Слава Богу, здесь вариантов - полпланеты!
- Ничего он мне не рассказывал...
Санька зря старался: Настя всё так же буравила меня колючим взглядом, отчего я непроизвольно съёжился и стал оправдываться:
- Ну забыл упомянуть... Да и не так уж это важно, в конце концов! - попробовал я гордо вбрыкнуть, но получилось это у меня как-то вяло и неубедительно.
- Вы, сударыня, зря на него зуб точите, - кинулся Санька на амбразуру. - По части целомудрия он, к вашему сведению, любому монаху фору даст! Не извольте сумлеваться! - добавил он, встретив ироничный взгляд "сударыни".
- Ишь, спелись! - чуть притупив лезвия своих глаз, усмехнулась Настя. - Ну? И где же всё это? Что-то никаких женщин я здесь не наблюдаю. Одни только... - она выдержала многозначительную паузу, во время которой насмешливо оглядела нас, и раздельно произнесла: - Сладострастники!
- Ошибаетесь, сударыня! - продолжал Санька валять дурака. Мне было как-то непривычно видеть его в этой роли. - Мы - так, мелочь пузатая! А вот главный-то сладострастник, к сожалению, за кадром остался: жена не пустила.
- И правильно сделала. То-то он и рвался сюда!.. Все вы хороши... - Настя всё больше оттаивала: глаза её опять поголубели и она потрепала меня по загривку: - Ну так вы мне и не ответили: где население-то?
- На другом полушарии, - выдохнул я облегчённо.
- А здесь кто живёт?
- Никто, - снова встрял Санька. - Этот "никто" оттяпал у аборигенов полпланеты на свои, никому неведомые нужды.
- И где же он, этот... "никто"? - Настя подозрительно оглядела стерильную панораму.
- А вот этого не знает, опять-таки, никто. Сколько ни искали, вокруг всё то же: небо, солнце, да бескрайние зеркала! Даже в недра заглядывали - чисто!
- Но ведь зачем-то же это построено?
- Само собой! Только хозяин об этом нам не рассказывал.
- Н-да... - Настя задумчиво покачала головой. - Представляю, сколько времени средств сюда пошло!..
- Насчёт средств - не скажу, не располагаю информацией, а вот времени понадобилось - всего-то одна ночь!
- Интере-е-есно! - удивилась Настя не без подковырки. - И откуда же такая осведомлённость?
Санька охотно стал посвящать её в тайны трагической истории этой планеты, которые удалось ему подслушать во время проповеди на ритуальной поляне. Попутно он добавил и живописных моментов, о которых я и не слышал раньше. Возможно, придумал для красного словца, а, может быть, и вспомнил. Во всяком случае, рассказчиком он был отменным, не чета мне, и Настя слушала его со всё возрастающим интересом, изредка поглядывая на меня, как бы приглашая к сопереживанию.
Пока Санька разливался соловьём, я побеседовал с браслетом и договорился с ним о мерах безопасности на тот случай, если сам Бей, или кто из его команды, внезапно почтит нас своим присутствием. Прежде всего, я попытался выяснить, каким количеством землеподобных планет располагает его память. Прозвучало какое-то неправдоподобно огромное число, запомнить которое я даже и не старался: нет нужды - есть, значит, есть. Для себя я лишь уяснил, что вариантов бегства в критической ситуации у нас имелось великое множество, а очерёдность их выбора я предоставил самому браслету.
