Джоан Виндж - Снежная королева
- Я понимаю. - Он все-таки сумел отвернуться. - И я.., я понимаю, что не имею права видеть, как это произойдет, Мун, но я хочу тебе только добра, поверь мне; я хочу, чтобы ты в любом случае была счастлива! Но, черт меня побери, от этого мне не легче!
- Тяжелее. - Она сочувственно кивнула. - Когда понимаешь - всегда только тяжелее становится...
- Но тогда позволь мне проводить тебя хотя бы до дверей! Охрана будет удивлена, если у тебя совсем не будет сопровождающих. А потом я останусь здесь и буду ждать у начала Главной улицы, пока ты не выйдешь... Иначе я сам непременно попробую узнать, почему ты не выходишь...
Она снова молча кивнула. Оба смотрели на водоворот танца вокруг них, и Мун чувствовала, как этот водоворот всасывает в себя ее надежды и сожаления... Ты королева, так и будь королевой, оставь свои страхи! Она боялась вздохнуть, когда стражники у массивных дверей вдруг уставились на них. Стражники были вооружены такими же акустическими станнерами, как и Гундалину. О, Хозяйка, слышишь ли ты меня? Она вдруг вспомнила, что вовсе не Богиня будет отныне направлять ее - всего лишь машина, та самая, что сказала ей о необходимости вернуться...
Она была практически уверена, что стражники остановят ее, и, отбросив на спину капюшон, гордо подняла голову, убеждая себя не бояться и доказать им всем...
- Ваше величество! Как вы... - Стражник слева опомнился, прижал руку к груди и низко склонил перед ней голову. Стражник справа, оказавшийся женщиной, последовал его примеру; иноземные шлемы стражников ослепительно сверкали на солнце. Громадные, потемневшие от времени створки дверей начали открываться.
Мун, пользуясь замешательством стражи, быстро обернулась к посуровевшему Гундалину, на лице которого читалось такое отчаяние, которого она единственная, впрочем, из всех окружающих, - не заметить не могла.
- Благодарю вас.., за службу, инспектор Гундалину. Он кивнул, точно деревянный.
- Для меня большая честь.., ваше величество. Если я вам снова понадоблюсь, только позовите... - Он старался, чтобы она поняла, что стоит за этой расхожей формулой. Руки его, как-то неестественно стиснутые, выглядели по меньшей мере странно у офицера полиции, и он поспешил отдать ей честь, повернулся и тут же исчез в толпе.
БиЗед! Она чуть не бросилась за ним и с трудом удержалась, чтобы не окликнуть его. Потом снова посмотрела на открывшиеся перед ней двери, за которыми был виден темноватый, сияющий огнями вестибюль, словно приглашающий ее завершить наконец это затянувшееся путешествие. Стражники подозрительно уставились в спину обшарпанного полицейского, который сопровождал их королеву. Мун поплотнее запахнула плащ и вошла во дворец.
Легкая, точно призрак, скользила она по пустому вестибюлю, бесшумно ступавшие мягкие башмачки как бы подчеркивали ее бесплотность. Она словно окутала все свои чувства плотными покрывалами, боясь остановиться, отвлечься и потеряться среди гипнотически прекрасных и диких пурпурно-черных горных вершин и покрытых толщей снегов равнин в том царстве Зимы, что смотрело на нее со стен бесконечного коридора, по которому она теперь шла. А впереди ее напряженный слух уже ловил шепот, доносившийся из зала Ветров. Ледяной и влажной от волнения рукой она сжала ту черную коробочку, которую дал ей Герне.
Герне весь взмок, и руки у него тряслись, когда он рассказывал Мун о том, что откроется ей в зале Ветров - плененный ветер, ревущий ураган и среди этого безумия ненадежный узкий мостик над пропастью. Над тем Колодцем, который Герне некогда надеялся превратить в могилу для Спаркса и который вместо Спаркса уничтожил его самого. Из-за Ариенрод. Ариенрод тогда нарушила ею же установленные законы, вмешалась в ход поединка и спасла Спаркса. А Герне оставила в плену у его изувеченного бессильного тела - страдать от безжалостных укусов любви и ненависти к ней, Снежной королеве...
Мун добралась до конца коридора и вошла в огромный, полный таинственных стонов зал, где в вышине плыли над ней бледные, похожие на облака гигантские занавеси, пухнущие и содрогающиеся, словно под ласками неземного чудовища-любовника. Она показалась себе вдруг очень маленькой и легкой - это ледяное воздушное эхо внешнего мира коснулось ее, это Зима, обнаружив, что она вторглась сюда в одиночестве, жадно протянула к ней свои руки, раздувая морозным дыханьем ее плащ. За прозрачными стенами дворца светились миллионы звезд, раскаленных добела в ярко-красном горниле ночи; но жара не чувствовалось - здесь не было ни света, ни тепла, лишь однообразно яркое зеленое свечение исходило из пасти гигантского Колодца у нее под ногами...
Из Колодца веяло беспощадностью.
Она сделала один шаг вперед, потом второй, двигаясь к абсолютно черному изгибу моста над этой бездонной пропастью. Он не говорил мне, что будет так темно! От страха она все время спотыкалась, и пальцы ее дрожали, когда она нажимала в особом порядке кнопки того устройства, которое, как клялся Герне, даст ей возможность спокойно миновать мост. Неужели он мне солгал? Но не Мун была предметом болезненной мучительной страсти Герне; она могла служить ему лишь орудием, призванным осуществить тонко задуманную месть.
Она сделала еще один шаг, и еще, пока, наконец, вся дрожа, не приблизилась к самому краю Колодца. Оттуда вдруг сильно дохнуло влагой; ветер, застигнув ее врасплох, заставил прижаться спиной к стене. Ее окутали запахи моря, водорослей, рыбы, чего-то кислого и соленого - запахи складских помещений - и плесени. Мун от изумления вскрикнула негромко "Хозяйка!"... Дыхание моря снова обняло ее, зашуршало в непривычно длинных юбках... Мун инстинктивно расставила нога, стараясь удержать равновесие, словно моряк на раскачивающейся палубе... На королеву она сейчас совсем не была похожа.
Она подняла голову и снова увидела дрожащие призрачные занавеси - теперь уже они казались ей не облаками, а скорее хлопающими на ветру парусами, плохо натянутыми, изысканными и капризными. И тут она вспомнила, что в руке, в сжатой ладошке держит то, что позволит ей проложить путь над этим уходящим в морские глубины Колодцем. Сквозняки снова ударили снизу, словно посылая последнее предупреждение...
Я обязательно пройду. Она коснулась первой кнопки, услышала первый звук нужной секвенции, почувствовала, как стихает ветер вокруг, и с решимостью сотен своих предшественников, тех людей, которым прежде покорялись моря и звезды, шагнула на лишенный перил мостик и двинулась вперед. Через каждые три шага она извлекала из черной коробочки новый звук, стараясь, чтобы шаги не были ни слишком маленькими, ни слишком большими, полностью сконцентрировавшись на нужной секвенции, на пути перед ней, на ритме шагов...
