Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез)
Утром отряд двинулся дальше. Чатрес страдал от ран на ногах, укусов насекомых и солнечных ожогов и все-таки не выпустил веревку, один конец которой был обмотан вокруг талии Сафрит.
За час до заката банда достигла ущелья, которое почти сразу сузилось до расселины. Ступени вели наверх к запертой двери, которую отворил третий ключ Мармадьюка. Каждый из отряда прошел в калитку, отдав Мармадьюку бриллиант, кроме Чатреса, который передал Мармадьюку конец веревки, привязанной к талии Сафрит.
— Она твоя, как и остальные мои вещи. Дай мне пройти.
Мармадьюк сразу же развязал веревку:
— Сафрит, ты свободна. Я умоляю тебя о любви, но не о покорности.
— У тебя будет и то, и другое, — ответила она, и они соединили руки.
Отряд продолжал идти по узкой тропинке. Из пещеры выскочил Скальный Дьявол:
— Как вы осмелились идти по моей дороге?
— Успокойся! — сказала Сафрит. — Мы заплатим пошлину.
За себя и Мармадьюка она заплатила мечом и доспехами, когда-то принадлежавшими Чатресу. Остальные отдали по бриллианту, а Чатрес закричал:
— Я представляю в доказательство моих слов свое нагое тело. У меня ничего нет. Я не могу заплатить.
— В таком случае, — ответил Дьявол, — ты пойдешь со мной в пещеру...
Банда поспешила по дороге, стремясь убежать подальше, чтобы не слышать ужасных криков Чатреса.
Наконец дорога вывела их в чудесную страну и распалась на несколько тропинок. Товарищи распрощались, и каждый пошел в свою сторону.
Мармадьюк и Сафрит стояли рука об руку на пересечении тропинок. Одна из них спускалась в зеленую долину, снова поднималась и, перевалив через холм, вела к шпилю часовни, обозначавшей дорогу в знакомую деревню. Мармадьюк в удивлении остановился.
— Я бы пошел по этой дороге, — обратился он к Сафрит. — Пойдешь ли ты со мной?
Сафрит смотрела в другую сторону. Та тропинка вела к месту, хорошо ей знакомому, но там Сафрит никого не любила.
— Да, Мармадьюк, я пойду с тобой.
— Тогда поспеши, и мы будем дома до заката.
Так и случилось. Они весело бежали домой. За спиной у них садилось солнце. За чаем в доме Мармадьюка только Пинасси задавал нескромные вопросы, но молодые ответили ему, что познакомились в городе на маскараде.
Из главы «Ученик Воплощения», вошедшей в «Свиток Девятого Измерения»
* * *
Позднее события этих дней смешались в памяти Джерсена — скорее всего, потому, что он смертельно устал и был вынужден постоянно придумывать один план за другим. Говард Алан Трисонг, как блуждающий огонек, находился вне досягаемости.
Снова оказавшись в космосе, Джерсен подавил назойливую мысль вернуться в Понтифракт, чтобы спокойно обдумать новый план и, что греха таить, встретиться с Элис Рэук.
Однако он заставил себя засесть за изучение «Краткого планетарного справочника». Заповедная Бетюн оказалась единственной планетой звезды 892-я Ворона, желтого карлика в группе из дюжины светил. В целом система состояла из четырнадцати планет и бесчисленного множества спутников, лун и обломков, но лишь на Заповедной Бетюн существовала жизнь.
Эту планету открыл Труди Селанд. Описание ее феноменальной флоры и фауны вызвало сенсацию, и Общество Натуралистов немедленно начало переговоры, которые привели к покупке планеты. Прошли столетия, и Заповедная Бетюн превратилась в огромный виварий.
А в справочнике Джерсен прочитал:
«В настоящее время Заповедная Бетюн представляет любопытную смесь: десять частей сохраненной природы, пять частей туристических аттракционов, три части захватило Общество Натуралистов, его филиалы и другие подобные организации, такие как «Друзья природы», «Жизни быть!», «Снитинарские виталисты», «Жизнь в Церкви Бога», «Клуб Сьерра», «Биологическая фаланга», «Женщины за естественное рождение». Этим группам, так же как ученым, студентам и естествоиспытателям, отведены определенные площади. На практике почти каждый, кто находит условия Заповедной Бетюн приемлемыми, может получить участок и прописку, которые могут быть расширены до беспредела.
Сегодня на Заповедной Бетюн насчитывается свыше шестисот видов животных и птиц, и естественные запасы ревностно охраняются. Суровые правила распространяются на весь континент, где целые акры засажены простыми, но редчайшими карликовыми деревьями, происхождение которых окутано тайной. Исполнительные власти Опекунов сегодня стольже бдительны, как и в прошлом. Иногда их называют судьями, педантами, мстителями, упрямцами. Они управляют миром, как будто это частный музей естественной истории, каковым, в сущности, этот мир и является».
Повинуясь местным требованиям, Джерсен прибыл на одну из десяти орбитальных карантинных станций. К нему на борт поднялись четверо служащих в синезеленой форме. «Крылатый Призрак» тщательно осмотрели. Джерсену задали вопросы о контрабанде животными и растениями и объяснили местные правила. На борт поднялся также пилот, чтобы посадить «Крылатый Призрак» на плато для гостей, расположенное около города Танаквил. Здесь Джерсену пришлось подписать документ, подтверждающий, что он ознакомлен с запретом ввозить, конфисковывать, досаждать, захватывать, видоизменять, экспортировать живых существ любого вида.
От посадочного поля Джерсен омнибусом добрался до Танаквила, проехав через рощу огромных деревьев с черной листвой и множеством цветов, населенную чирикающими созданиями, которые прыгали по веткам и высоко летали в залитом солнечным светом небе. Омнибус был их древним врагом. Птицы летали над ним, чирикали и бросали вниз фрукты.
Танаквил оказался неожиданно причудливым городом, словно построенным из детских кубиков ярких цветов. Такую оригинальную архитектуру одобрила председательница первого Архитектурного Совета, которая, казалось, в это время находилась под впечатлением от иллюстраций какой-то детской книги. Она установила архитектурные параметры, по которым «согласие»[42] достигалось легко и непринужденно, одним цветом.
* * *
Джерсен снял номер в отеле «Трицератопы» — гостинице для туристов, знаменитой чучелами саурианов футов по двадцать длиной с двумя рогами и шестью ногами, известных науке как Triceratops Shanar[43]. Джерсен подошел к клерку у стойки:
— Я бы хотел навестить старого знакомого, но не знаю, где он живет.
— Вам легко помочь. Обратитесь в Регистратуру. Нас ведь здесь не так много: менее пяти миллионов. Но сейчас в Регистратуре вы никого не застанете — все на обеде.
