Софья Непейвода - Наследники предтеч. Выживание
— Не понимаю, с чего тогда воспаление? — смахивая со своего лица кровососов, поинтересовался Игорь.
— Это как раз просто, — пожала плечами Надя. — То, что безопасно при контакте с кожей или поедании, может вызвать очень серьезную, вплоть до смерти, реакцию при попадании в кровь.
— Ну, нам же не в вены вкололи, — возмутился Маркус, смерив терапевта недовольным взглядом. — Так что нечего панику наводить.
— А я и не навожу, — обиделась та. — Просто пример привела. Скорее всего, через некоторое время у нас выработается невосприимчивость к этому веществу, и мы будем реагировать не сильнее, чем олени на берегу.
В связи с большим количеством пострадавших и их нежеланием полностью лишаться подвижности, многие изготовили самодельные костыли и вскоре уже бодро передвигались с их помощью по плотам. Некоторые рисковые личности даже выдвинули идею, чтобы группа на костылях расчищала путь еще здоровым, приводя в виде аргументации то, что у них ноги все равно почти ничего не чувствуют, так что еще несколько десятков уколов погоды не сделают. Естественно, на это предложение никто не согласился, поэтому пока приходилось довольствоваться тем, до чего удавалось дотянуться с приставшего плота.
Благодаря последнему, кстати, произошло приятное открытие. Крупные, со средний крыжовник, черно-фиолетовые ягоды, растущие гроздьями на полузатопленных прибрежных кустах, вначале показались бесполезными: не ядовитые, но тем не менее совершенно не съедобные из-за горького вкуса и противного запаха. После первого разочарования их уже собирались выкинуть, но почти одновременно на нескольких плотах заметили, что их аромат отпугивает мух. Не так хорошо, как мой природный репеллент, но намазавшиеся темной вонючей мякотью подвергались укусам гораздо реже! В результате ягоды стали пользоваться большим спросом, а над караваном поселился насыщенный аромат порченых кабачков.
Через два дня опухоли начали спадать. А спустя еще несколько часов кожа в местах уколов практически безболезненно прорвалась и оттуда, как крупные твердые угри, легко вышли гладкие блестящие семена (по одной штуке на ранку). Только у меня и Марка картина выглядела не так благополучно: вместо семян у нас на месте уколов образовывались гноящиеся чирьи, которые пришлось несколько раз прочищать и обрабатывать. Подумав, я предположила, что причиной такой негативной реакции является ничто иное, как способность моего вида вырабатывать вещества, отгоняющие или даже убивающие покусившихся на наше тело. И, в то время, когда у Homo oculeus под кожей мирно развивается зачаток будущего семени, у нас он гибнет и начинает разлагаться, что, естественно, причиняет гораздо больше неудобств.
Убедившись, что опасности для жизни семена не представляют, караван наконец пристал, и обезвредив большую часть растительных ловушек ударами палок, люди ненадолго ступили на твердую землю. Коварные вьюнки (именно так выглядели растения с усиками-зародышами) по большей части концентрировались у самой воды, но все равно ни один из осмелившихся сойти на берег не ушел от хотя бы одного удара «осеменителей», как прозвали свободные зловредную траву. Кстати, у всех, кто все-таки подцепил «семена» повторно, опухоль была гораздо слабее и проходить начала раньше.
336 – ночь 337 суток (15 – 16 сентября 1 года).
Река — странные джунгли
После краткого привала мы еще сутки сплавлялись вниз по течению, прежде чем заметили, что далеко впереди река заканчивается. Сразу же, как это выяснилось, караван остановился, и люди принялись расчищать берег от осеменителей. Потом лидеры групп и активные члены общества отошли для разговора, а остальные приступили к сбору пищи, ягод, используемых в качестве репеллента и хвороста. В принципе, никто не запрещал присоединиться к обсуждению всем желающим, но воспользовались этим правом лишь несколько человек.
Порадовавшись тому, что к ногам вернулась подвижность, хотя еще оставалась припухлость и многочисленные болячки, я залезла в кроны. Эти джунгли сильно отличались от всех, встречаемых прежде. Огромное видовое разнообразие сочеталось с большой плотностью жизни различной природы. Например, на одном дереве мне удалось собрать шесть разных видов плодов, за счет лиан и паразитирующих в кроне растений, найти вкусный гриб и множество съедобных насекомоподобных.
По пути обратно меня окликнул сатанист.
— Как ноги? — вопрос насторожил. С представителями этого племени у меня так и не улучшились отношения.
— Не жалуюсь.
— Тогда ты не могла бы оказать всему каравану одну услугу? — я с интересом посмотрела на мужчину, а потом на других, собравшихся вокруг, в том числе и Дета. — Пройди поверху до самого устья и, выбрав место поудобнее, оглядись. Нам интересно, что представляет из себя тот водоем, в который впадает река.
Я согласно кивнула. Сатанист облегченно вздохнул, видимо, считая, что из-за личного предубеждения ответ может быть отрицательным, и передал мне вытащенный из-под балахона бинокль.
— Ты осторожней там, — посоветовал Дет. — Не рискуй зря.
— Не собираюсь, — заверила лидера. — Только…
— За детьми мы присмотрим! — пообещал Сева, следящий за нашим разговором с плота.
После чего, оставив корзину, я покинула лагерь. Путь вдоль берега занял больше часа: я не торопилась, оберегая еще не полностью оправившиеся ноги, и настороженно оглядывалась по сторонам. Несколько раз заметила достаточно крупных, чтобы представлять опасность, хищников, но от встречи с ними удалось легко уклониться. Наконец я достигла цели, но дело застопорилось — лил дождь. Поэтому, наскоро устроив гнездо в ветвях, устроилась на отдых. Выспавшись и дождавшись, пока тучи рассеются, выбрала дерево повыше и забралась на его вершину, после чего достала бинокль.
Нет, река впадала не в озеро — в море, а то и вовсе в океан. Или если в озеро, то в огромное, вроде земного Байкала, так что другого края даже с вышки в бинокль не разглядеть. Острова есть — и много, а противоположного берега не видно. Только сейчас до меня со всей очевидностью дошел простой факт — путь закончен, плыть дальше некуда. Свободные подозревали об этом еще до моего отхода и с грустью припоминали удобное озеро с гораздо меньшим количеством кусачих насекомых, без осеменителей у воды и зеленого тумана. Да, многие жалели, что тогда приняли решение плыть дальше, но большого толку от признания прошлых ошибок не было. Кстати, к чести Севы и прочих, голосовавших за то, чтобы остановиться, они ни разу не попрекнули этим остальных.
Еще раз внимательно оглядевшись и сделав несколько фотографий, я осторожно спустилась вниз, к океану, но не по берегу, а по нависающей ветке, чтобы избежать атаки растений, проверила воду на кольце и попробовала на вкус. Солоноватая, но не слишком. Все, теперь пора возвращаться в лагерь.
