Фрэнк Перетти - Пронзая тьму
Салли чувствовала себя такой же вот разбитой колымагой. Лицо ее хранило следы долгого путешествия, душа была измучена от боли, тело покрыто синяками и царапинами. Но.., она упрямо продолжала путь и по крайней мере сейчас имела причины для этого.
Салли перебежала через дорогу сразу, как только представилась такая возможность, и углубилась в лес по старой ухабистой дороге, которой она некогда шла во мраке ночи... Когда это было? Казалось, уже много лет назад. Салли почти засомневалась, та ли это дорога: при свете дня она выглядела совершенно иначе – чудесная, мирная тропинка под пологом свежей весенней листвы, не имеющая ничего общего с той ужасной, населенной демонами дорогой в ад, какой Салли шла в прошлый раз.
Салли еще некоторое время шла по извилистой дороге, которая то поднималась вверх, то ныряла вниз между частыми деревьями, густыми зарослями кустов и низко нависающими над землей ветвями. Она не помнила, чтобы то место находилось так далеко. Может, она пропустила какой-то поворот? А может, просто слишком хорошо спрятала свой пикап?
О! Впереди, сквозь листву и ветви мелькнул знакомый голубой цвет. Отлично! Он все еще там!
***
Мота и Сигна стояли рядом со старым пикапом «шевроле», положив руки на эфесы мечей, настороженно оглядываясь вокруг, ожидая появления Салли. Их воины неотлучно охраняли машину с той самой минуты, как владелица оставила ее здесь. Ребятишки на грязных велосипедах, пешие и конные путники и любые потенциальные вандалы проходили мимо, не замечая автомобиля – и он остался в целости и сохранности (лишь слегка зарос кустами) и был готов ехать.
***
Салли продралась к машине сквозь разросшиеся кусты, вытаскивая из кармана куртки ключи. Дверца открылась со знакомым жалобным скрипом, запах в кабине остался все тем же, Салли до сих пор помнила о маленькой прорехе в сиденье – на нее не надо садиться, чтобы она не расползлась дальше. Сердце ее билось учащенно. Этот старый фургон был для нее благословенным даром: он был знаком, он принадлежал ей, он являлся частью ее жизни.
Пикап взвыл, немного помешкал, дрогнул несколько раз, а потом, когда Салли отработанным движением надавила на педаль газа – это нужно было сделать в точно рассчитанный момент – вернулся к жизни!
Мота и Сигна подтолкнули машину сзади, и Салли довольно легко развернулась. Два воина запрыгнули в кузов – и все тронулись в обратный путь в Бэконе-Корнер.
46
– Мне бы хотелось знать истинную причину моего увольнения, – требовательно заявила Ирэн Бледсоу.
Ее непосредственная начальница был пожилой женщиной с седыми волосами, туго зачесанными назад и скрепленными бесчисленными шпильками; у нее было натянутое выражение лица и, по причине ее тучности, трещавший по всем швам костюм. Одним словом, все в ней было натянуто, особенно ее спокойствие.
– Вам известны ваши водительские подвиги лучше, чем мне, – отрезала она, едва подняв взгляд от бумаг на столе. – Такая безответственность на дороге, особенно во время транспортировки детей, подрывает репутацию нашей организации и совершенно недопустима.
Бледсоу постаралась сохранить профессиональное достоинство, но не сумела скрыть возмущения.
– Мисс Блэр, у меня имеется дюжина подобных документов на других работников Комитета по защите детей; я располагаю даже результатами некоторых тестов на пригодность...
– Я все их видела и не желаю видеть снова.
– Мисс Блэр, вы ссоритесь не с тем человеком! Бац! Мисс Блэр швырнула на стол бумаги и карандаш и просверлила Бледсоу ледяным взглядом.
– Вы только что сказали это не тому человеку. Миссис Бледсоу, вы сейчас обращаетесь, в сущности, к государству. Мы ни с кем не ссоримся; мы выполняем свою работу и судим о наших служащих по тому, насколько успешно они справляются с нашей работой. Все дело в том, что вы повредили репутации Комитета, а следовательно, подлежите увольнению.
– Это все из-за дела Харриса, так ведь? Это истинная причина?
Мисс Блэр ответила холодным заученным тоном:
– Все дело в претензиях дорожной полиции к вам, миссис Бледсоу. Вы...
– Я просто выполняли приказы, которые получала!
– Вам просто нельзя доверять транспортировку детей, и это мое последнее слово. Теперь закончите все ваши дела должным образом – или я позабочусь о том, чтобы вы лишились выходного пособия!
– Вы.., вы не можете сделать этого!
Мисс Блэр только улыбнулась своей холодной, расчетливой улыбкой. О да, она могла, и миссис Бледсоу это знала.
– Хорошо. Хорошо. Я освободила свой стол и передала дела Джули и Бетти. Что еще осталось?
– Отвезите детей Харриса обратно в Бэконс-Корнер.
***
Эд и Моуз все так же дежурили на своем посту перед парикмахерской Макса, просто наблюдая за всем происходящим на дороге Тоу-Спрингз – Клэйтонвиль.
Эд просматривал свежий номер «Хэмптон Каунти Стар», заботясь о том, чтобы держать Моуза в курсе всех последних событий, независимо от того, интересуют они приятеля или нет.
– Большой белый дом выставлен на продажу, – сообщил он.
Моуз рассматривал грязную лужу на противоположной стороне улицы и размышлял о том, не стоит ли там прорыть новую осушительную канаву.
– Я говорю, большой белый дом выставлен на продажу. Та пара, живущая в грехе, решила переехать.
– Что? Они решили разбежаться?
– Тут просто объявление о продаже дома. И никаких подробностей.
Моуз сделал паузу, чтобы сплюнуть.
– Ага, и наверно, никаких подробностей о сержанте Маллигане. Он тоже жил в грехе, я слышал. Он и та контролерша с фабрики Бергена.
– Ты имеешь в виду, они сожительствовали? – удивленно спросил Эд.
– Они же оба уехали, так ведь? Оба в одно и то же время. Кто-то видел их вместе. Я ж не вчера на свет родился, Эд.
Эд на несколько мгновений задумался.
– Знаешь.., я не жалею об их отъезде. Довольно странная компания, они и их друзья.
– Да и полицейский он был неважный.
– Джон Шмидт был полицейским?
Сегодня Эд демонстрировал просто поразительную тупость.
– Да нет, старина, Маллиган.
– Я рад, что и он уехал тоже.
– Ага, и вся эта компания из большого белого дома, Хорошо, что они уехали.
– Все уезжают. Такое впечатление, будто весь город уезжает.
– А кто еще?
Эд перевернул газету и протянул к Моузу поближе, а Моуз нацепил на нос очки.
– Видишь.., вот тут? Эти трое из школьного правления.., э-э.., миссис Хановер, Джон Кендалл...
– Джон Кендалл? Этот упрямый осел!... Кто же это уговорил его наконец убраться отсюда?
– И смотри, вот тут: Джерри Мэсон. Все трое. Моуз был страшно удивлен.
