Фрэнк Перетти - Пронзая тьму
Оуэн казался мрачным.
– Я не надевал его на вас.
– Но вы связаны с людьми, которые это сделали. Вы один из их главных игроков.
– Я не могу выступать против них, Джим. Вам это известно.
Джим пожал плечами.
– Что ж, вы всегда можете уйти в отставку.
– Этого я тоже не могу сделать. – Джим остался непреклонным:
– Я дал вам выбор, Оуэн.
***
Том захватил номер «Хэмптон Каунти Стар» с крыльца и вошел в дом, где витал аромат горячего печенья, яичницы, мясного рагу, бекона и царила оживленная атмосфера.
– Что новенького? – спросил Маршалл.
– Немного, – сказал Том, просматривая первую страницу.
Было утро пятницы, последняя неделя не походила на все предыдущие, и основная группа, главные игроки собрались в доме Тома на роскошный завтрак – просто чтобы побыть вместе: Бен и Бив Коулы, Марк и Кэти Ховарды, Маршалл и Кэт Хоганы и Том. Просто Том. Если социальный работник Ирэн Бледсоу и слышала о последних потрясениях, она ничего об этом не говорила и пока не отвечала на звонки Тома.
– Как отреагировали ребята из ассоциации на постановление суда? – спросил Бен.
– Дело закрыто в любом случае, – сказал Марк. – Судебный процесс прекращен. Все кончено.
– Какая жалость, – колко заметил Том. – А я должен был давать показания на следующей неделе. Теперь я пропущу такое увлекательное приключение.
– Но еще не все кончено, – сказала Бив. – Я имею в виду, будет проводиться серьезное расследование, кого-то арестуют!
Маршалл слабо улыбнулся и покачал головой..
– Скорее всего нет.
– Да вы с ума сошли?
– Иногда мне так кажется...
– Но власти собираются заняться этим делом? – спросил Марк.
– Мой друг из ФБР так не думает. Дела существуют самые разные. И некоторые из них расследуются, а некоторые нет. История вроде этой.., знаете, дело темное, сам черт ногу сломит; ниточки ведут в самые разные места, но ведь нельзя арестовать всех.
– Эй, послушайте-ка вот это, – сказал Том. – Тут цитируют высказывание Гордона Джефферсона. И даже фотографию поместили: он у дверей зала судебных заседаний.
– Подожди, – сказал Бен. – Я присяду. Том зачитал высказывание адвоката из Ассоциации свободных граждан:
– "Мы искренне жалеем о столь грубом нарушении закона и повсеместном ущемлении прав детей. Это постановление суда отшвырнуло наше общество далеко назад на пути прогресса. Если бы суд принял постановление в пользу ребенка, судебный процесс можно было продолжать, и мы могли бы бороться с таким бичом общества, как религиозный фанатизм и религиозная нетерпимость, направленная на наших детей. Миссис Брэндон попросила меня от ее лица выразить глубокое сожаление по поводу случившегося и поблагодарить всех тех, кто поддерживал ее повсюду, а также выразить глубокую надежду на то, что битва за наших детей будет продолжаться. Пока же она попросила нас – и мы выполнили просьбу – прекратить судебный процесс, оправиться от неудачи и продолжать жить дальше по мере сил".
Кэт пришла в ужас.
– Какая наглая ложь!
– Но как гениально все подано! – сказал Маршалл. – Обычная политика ААСГ: что бы ни случилось, из всего выходи героем!
– Дайте-ка мне взглянуть! – раздался голос с кухни. И Том вручил газету Люси Брэндон. Она просмотрела заметку и только потрясла головой. – Я прекратила судебный процесс во вторник, перед тем слушанием! – Она передала газету Бену и сердито сказала:
– Но они, конечно, никогда не признаются в этом, правда?
– А мы с Уэйном Корриганом все понять не могли, чего это Эймс и Джефферсон на нас так смотрели! Они уже знали, что судебный процесс прекращен!
– Честно говоря, – сказал Марк, – я думаю, что они выступили просто великолепно. Судьи все-таки приняли несколько довольно суровых постановлений.
Бен мрачно просматривал газету.
– Ничего больше о Джои и Кэрол Парнеллах. Бив положила руку на плечо мужу.
– Бен, ты только что восстановился на работе. Не начинай с расследования новой подтасовки. Оставь это вестхэвнским полицейским.
Но Бен казался страшно разочарованным.
– Мне просто тяжело смотреть на все это бездействие!
– Мне следовало предупредить вас об этом, – сказал Маршалл. – Очень трудно вынудить к действию представителей власти в делах столь неясных и темных.., в которых замешаны сами представители власти.
Бен передал газету Маршаллу, все еще кипя от негодования.
– Что ж, но хоть один представитель власти должен же ответить. Должен же быть какой-то способ остановить их!
Маршалл пробежал взглядом первые несколько страниц газеты и улыбнулся.
– Думаю, мы сделали это.
– Нет, не сделали! Никакого расследования не проводится, никого не арестовали, в газетах не появилось даже правдивых сообщений о случившемся. И нам известно, из каких темных историй эти люди выходят чистенькими!
– О.., мы задели их. Здорово задели. Мы выиграли эту партию. – Маршалл передал газету Кэт. – И.., думаю, сейчас у нас есть хорошие шансы вернуть военнопленных.
– Джошуа и Руфь? – спросил Том. Маршалл кивнул.
– Убей крота в своем дворе, и ты избавишь от крота своего соседа. Посмотрим.
– А наша пропавшая без вести? – спросила Кэт.
– Салли... – проговорил Маршалл. Мысль о ней причиняла боль.
– Что говорит Хэрриген? Маршалл чуть замялся с ответом:
– Ситуация очень серьезная. Хулл и его люди, по всей видимости, совершали какой-то сатанинский ритуал в подвале коттеджа Горинга, когда туда явились федеральные агенты. У них должна была быть жертва, но никаких следов Салли Роу там не обнаружили, а Хулл отказывается говорить. Там нашли только письма Салли. Может, она сбежала, а может, сатанисты – Хулл и его шайка – убили ее и успели избавиться от тела до прибытия федеральных агентов. Мы просто ничего не знаем.
Том сильно помрачнел:
– Это Салли мы обязаны всем. Она просто должна остаться в живых.
– Мы будем молиться за нее, это уж несомненно, – сказала Бив.
– А я хотел бы встретиться с ней, – сказал Том. – Теперь, когда я прочитал все письма, у меня такое ощущение, будто я давно знаю ее. Я действительно знаю ее.
– Невероятная женщина, – сказала Кэт.
– Да, она была именно такой, – сказал Маршалл.
***
Не доезжая до границы Клэйтонвиля, один маляр остановил свой потрепанный автофургон и высадил попутчицу.
– Уверены, что не хотите проехать дальше? Отсюда до ближайшего жилья шагать и шагать.
– Спасибо, нет, – ответила Салли Роу.
Она осталась стоять на обочине – страшно усталая, грязная бродяга в джинсах, испачканной синей куртке и клетчатом шарфе – провожая взглядом старый фургон, громыхающий шатунами, изрыгающий клубы дыма из выхлопной трубы и низко осевший под тяжестью многочисленных банок с красками и лестниц.
