Гарднер Дозуа - Божье око
— Лета! Это еще что такое?
— Снег.
— Снег?! На Меркурии?
Во тьме и стуже сородичи натыкались друг на друга, на ледяные стены. Они роптали; в туннеле резонировали звуковые волны. Золотые Реснички пробиралась через толпу, задерживалась перед некоторыми, убеждала следовать за собой. Самой было очень страшно; вот-вот под напором воли искателя развеются ее воля и самоконтроль. А в конце туннеля — пещера, словно черная прожорливая пасть, а дальше — смертельно опасные головы.
Но вот наконец племя готово к бою. Золотые Реснички окинула взглядом толпу. Впрочем, это уже не толпа — все сородичи, кроме самых старых и самых малых, образовали боевое построение, перекрыв туннель от стены до стены. Она слышала, как шуршат о лед плавники и панцири.
Сородичи выглядели неважно: ослабшие, замерзшие, отупелые. Собственный замысел казался теперь ей невыполнимым. Неужто она сейчас поведет свой народ на верную смерть? Но сомневаться поздно, напомнила себе Золотые Реснички. Сородичи последуют за ней, потому что у них нет другого выхода.
Она поднялась на уровень продольной оси туннеля и громко щелкнула жвалами.
— Пришло время! — заявила Золотые Реснички. — Это самый важный миг в жизни каждого из нас! Вы должны плыть вперед! Плыть во всю мочь, плыть, чтобы остаться в живых!
И народ поплыл. Это был единый порыв; страх вмиг оказался забыт, его сменило упоение боем!
Сородичи дружно взмахнули плавниками, и из туннеля, как из бутылочного горлышка, выскочила живая пробка.
Впереди мчалась Золотые Реснички, она была военным вождем в этом походе. Догоняя ее, перед народом, перед этим тараном из плоти и хитина, несся слой холодной воды. И вот Золотые Реснички нырнула в зев пещеры!
Выплыв из туннеля, она стрелой понеслась на середину пещеры, крепко прижав к телу щиток. Золотые Реснички угодила в душное, липкое тепло — разница между температурами в туннеле и в пещере была громадной.
Наверху, над горячей пастью очага, изгибался ледяной потолок. Со всех сторон, из всех углов выскочили и устремились к Золотым Ресничкам уродливые головы.
Но из туннеля уже исторгался ее народ — живой таран. Гонимая им холодная вода обрушилась на Золотые Реснички, на головы. На этом и строился расчет Золотых Ресничек — вброс ледяной воды в пещеру вызовет резкий спад температуры, чуткие к теплу головы к такому окажутся не готовы. Они растеряются, по крайней мере на миг. И за это время народ успеет одолеть сильного врага. Золотые Реснички всей душой надеялась на это.
Она развернулась кругом, закричала своим, да так громко, что в пронизанной течениями воде встопорщились ее реснички:
— Вперед! Бей их!
И народ с воплями бросился на врага.
Кеван Шоулз вел Ларионову вниз по горному склону, в кратер Чжао Мэнг-фу. Пройдя сто ярдов, они обнаружили вездеход, похожий на тот, который оставили по другую сторону террасной стены, но с кое-какими дополнениями, судя по всему, самодельными. Между колесами на телескопических стойках держались две широкие, плоские металлические пластины.
Шоулз помог Ларионовой сесть в кабину, закачал воздух. Ирина с невыразимым облегчением сняла шлем. В кабине восхитительно пахло металлом и пластмассой. Пока Шоулз устраивался за пультом управления, Ларионова включила экран связи. Ее ждало новое сообщение от By, та хотела, чтобы Ирина прибыла в Кал ори с и своими глазами увидела находку.
Ларионова послала резкий отказ, велела Долорес By самой изучить находку и отправить материалы в кратер Чжао. By откликнулась сразу, но ответила так:
«Ирина, боюсь, вы не представляете себе всей сложности задачи».
«То есть?» — набрала на клавиатуре Ларионова. «Кажется, мы нашли артефакт».
Не веря своим глазам, Ларионова смотрела на экран. Артефакт! Какое короткое слово — и как много в нем скрыто! Она помассировала переносицу — боль распространялась от висков вокруг глазниц. Поспать бы… Шоулз включил двигатель, вездеход запрыгал вниз по склону. Впереди поджидал жутковатый мрак.
— Это настоящий, водяной снег, — произнес вдруг Шоулз. — Вы, наверное, знаете: меркурианский год длится сто семьдесят шесть земных суток. И за это время планета совершает всего полтора оборота вокруг своей оси…
— Я знаю.
— Днем солнце испаряет воду из трещин в горных породах, и она уходит в атмосферу…
— Что еще за атмосфера?
— А говорите, что знаете… Атмосфера Меркурия состоит в основном из гелия и водорода, и давление на уровне моря — одна миллиардная земного.
— Как же эти газы не уходят из гравитационного колодца?
— Уходят, — ответил Шоулз. — Но атмосфера пополняется за счет солнечного ветра. Магнитосфера улавливает частицы солнечного вещества. У Меркурия очень солидное магнитное поле. Это благодаря крупному железному ядру, оно…
Ларионова перестала слушать Шоулза. Подумать только: воздух от солнечного ветра, снег на Южном полюсе… Похоже, Меркурий поинтереснее, чем она думала.
— Водяные пары рассеиваются над освещенным полушарием, — продолжал Шоулз. — Но на Южном полюсе есть кратер Чжао Мэнг-фу, и он захватывает сам полюс. Ось вращения Меркурия не имеет наклона, потому и сезонов нет. И дно кратера Чжао постоянно находится в тени.
— И выпадает снег.
— И выпадает снег.
Шоулз остановил машину и набрал на клавиатуре команду. Загудела гидравлика, Ларионова услышала негромкий скрежет, затем вездеход поднялся примерно на фут и снова двинулся вперед. Теперь он ехал гораздо мягче, и это сопровождалось шелестом.
— Вы полозья опустили, — догадалась Ларионова. — Мы на санках!
— Голь на выдумки хитра, — весело ответил Шоулз. — Пара полозьев, гидравлика, сопла Вернье со списанного буксира…
— Удивительно другое — что здесь достаточно снега для такой езды.
— Ну, может, снежок не густо сыплется, зато — пять миллиардов лет кряду. Доктор Ларионова, между прочим, в кратере Чжао есть замерзший океан. Это гигантская льдина, ее даже с Земли заметили.
Ларионова неловко повернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. В свете задних фар виднелись следы от полозьев, они забирались на склон. Оголенный полозьями лед ярко блестел в сиянии звезд.
«Боже мой, — подумала Ларионова, — катаюсь на санках! На Меркурии!»
Склон выполаживался, сливался с равниной. Шоулз поднял полозья — на горизонтальной поверхности реголитовая пыль обеспечивала хорошее сцепление широких колес вездехода со льдом. До центра кратера оставалось 50 миль, но машина ехала быстро.
Ларионова пила кофе и рассматривала через окна ландшафт. Отсюда солнечная корона выглядела серебристой и была ярка, как Луна. Центральный пик нависал над горизонтом, похожий на приближающийся по морю корабль. Ледяное дно Чжао Мэнг-фу, хоть и испещренное кратерами и покрытое вездесущей реголитовой пылью, было значительно глаже, чем равнина за пределами кратера.
