Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18
Таким образом, если посмотреть на дело непредвзято, Девять Городов вовсе не были невинными мучениками. Их дискриминация в отношении Арули, их территориальные агрессии против коренных фригольдиан и послужили подлинной причиной возникшей смуты. Тогда Мерсейя воспользовалась удобным случаем — но не стала развивать и углублять конфликт.
— Почему же тогда безразличие Городов, столь дорого обошедшееся Империи, не должно быть наказано? — Круз выглядел разочарованным. — Я полагаю, что политический совет мог бы принять какую-либо формулу вроде этой. Но только в том случае, если бы захотел. А он этого не захочет. Ибо какая формула может скрыть факт значительного физического ущерба, нанесенного в результате дерзостного неповиновения?
— Формула сверхэнтузиазма, направленного на служение интересам его величества, — парировал Райднур и поднял руку. — Обождите! Пожалуйста! Я не прошу вас, сэр, предлагать ложь в качестве официальной версии. Этот энтузиазм, это рвение не было большим заблуждением. И оно послужило высшим интересам Терры.
— Что? Но каким образом?
— Разве вы не видите? — Райднур перегнулся через стол. «Вот он, решающий момент, — подумал он. — Либо мы воспарим высоко, либо рухнем, объятые пламенем». — Жители окраин закончили войну за нас.
Круз принял абсолютно спокойный, невозмутимый вид.
— Строго между нами: я не буду утверждать, что такой исход был заранее спланирован в деталях, ибо подобный вывод был бы оскорбителен для вашей разведки, — торопливо продолжал Райднур. — Но результат налицо. Именно Девять Городов, их производство и внешняя торговля, рост их потенциала привлекали первых поселенцев с Арули, и именно все это и сделало позднее Фригольд такой лакомой приманкой. Если мы потеряем Города — за что останется бороться? Враг не имеет больше баз. Я уверен, что он согласится репатриироваться в Арули, включая тех, которые родились здесь. Альтернатива этому — вооруженный конфликт между вами и коренными фригольдианами, грозящий стереть обе стороны в порошок.
В благодарность за эту услугу, за это излечение кровоточащей раны на теле Империи — раны, которая грозила перерасти в злокачественную опухоль, — люди с окраины, естественно, заслуживают ту скромную награду, о которой просят. Это — амнистия за любые ошибки, которые они совершили, пытаясь воспользоваться случаем, который никогда бы более не представился; это — хартия, дающая им право населять Фригольд и управлять им так, как они хотят, — оставаясь при этом, однако, лояльными подданными его величества.
Круз очень долго не шевелился. Когда он наконец заговорил, его с трудом можно было расслышать из-за шума снаружи, издаваемого военной техникой.
— Но как поступить с горожанами-людьми?
— Им можно выплатить компенсацию за потери, понесенные ими в ходе конфликта, и переселить куда-нибудь в другое место, — ответил Райднур. — Полагаю, эта операция обойдется дешевле, чем год непрерывной войны. Вполне возможно, что вы выиграете от этого еще больше. Несомненно, многих такой вариант не устроит, и они будут жаловаться. Но интересы Империи требуют этого. Совершенно независимо от проблем, связанных с сосуществованием двух непримиримых культур на одной планете, есть желание иметь мирные границы. Жители окраин — крепкие орешки, с ними трудно иметь дело в случае вторжения. И это не принесет никакой пользы. Мне представляется лучший вариант: их следующее поколение будет оказывать поддержку некоторым из наших самых стойких добровольцев морской пехоты; но в то же время они не одобряют и не поддерживают такой вид концентрации индустрии — все эти космические корабли, ядерные устройства, — который вызывает беспокойство или алчность у нашей оппозиции.
— Гм-м. — Круз выпустил изо рта клуб дыма. Его глаза были прикрыты. — Гм-м. Это подразумевало бы, что войска под моим командованием могут быть переведены в какой-нибудь регион, где мы могли бы с большей пользой опираться на Мерсейю… да-а-а.
Через какое-то мгновение у Райднура отвлеченно мелькнула мысль: «Почему я так страстно хочу спасти этих людей? Потому что надеюсь, что однажды они найдут выход из тупика, который называется силовой политикой?..»
Круз грохнул кулаком по столу. Бутылка подпрыгнула.
— Клянусь короной, профессор, вы, кажется, чего-то добились! — воскликнул он. — Разрешите налить вам. Давайте выпьем.
Конечно, ничего не делается моментально. Круз должен был поразмыслить, проконсультироваться и проникнуться точкой зрения представителей другой стороны. Обе группы должны торговаться, заходить в тупик, придираться друг к другу, разглагольствовать, наращивать в себе гнев, контролируя его, однако, и испытывать нарастающую подлинную усталость. И недели болтовни не породят ничего более, как «протокол переговоров». Бумага должна будет пройти через десяток бюрократов и политиков на разных уровнях, каждый из которых посчитает себя обязанным утвердить бессмертное значение собственной персоны, внеся какую-то бесполезную и досадную поправку. Наконец на Терре станут совещаться эксперты; компьютеры выдадут море результатов — целые бобины, — которые никто толком не поймет или к которым никто особенно не прислушается; члены политического совета и различные интересы, их туда продвинувшие, будут использовать этот вопрос как еще одну область, где можно, сманеврировав, захватить еще чуточку власти; средства массовой информации примутся делать глупые зажигательные заявления (но немного — Фригольд все-таки далеко, а последняя оргия, которую закатила одна из последних любовниц какого-то важного лица, была куда более интересной)… и сюда прибудет некий документ, который, возможно, подпишут, а возможно, возвратят для «дальнейшей доработки в соответствии с рекомендациями…»
«Я не скоро уеду, — подумал Райднур. — Я им понадоблюсь еще надолго — на месяцы. Окончательный текст соглашения, возможно, не будет ратифицирован еще год или более».
Прошло несколько часов, прежде чем он покинул лагерь терран и зашагал к другому лагерю. Теперь ему хотелось побыть с фригольдианами.
Эвагайл ждала его. Она уже бежала по тропинке навстречу.
— Ну как?
— Очень здорово, я бы сказал, — произнес он.
Она бросилась в его объятия, смеясь и плача. Он принялся успокаивать ее — ласково, но чуть-чуть нетерпеливо. В данный момент ему больше всего хотелось отыскать какое-нибудь местечко, где можно было написать письмо домой.
Примечания
1
