Николай Симонов - Солнцеворот
По пьяни Павлов даже главного евнуха Никифора и его помощников женил. Он напоил их "огненной водой", уверяя их в том, что это — уникальное лекарство, которое изобрел Толемей-хан, и, дескать, от него к евнухам, не сразу, конечно, а через несколько часов полностью вернется их прежнее мужское достоинство.
IV
— Посмотри, на кого ты похож! — ласково журила его Клементина, показывая ему его отражение в янтарном зеркале. На Павлова, проснувшегося в полдень, смотрело опухшее и слегка позеленевшее лицо человека, страдающего абстинентным синдромом (похмельем). Павлов показал своему отражению язык и позвал Гюзель:
— Халат, полотенце, шлепанцы и огуречный рассол! Немедленно!
— Все уже готово, мой господин, — отвечала ему любимая постельная служанка, подавая кувшин с крепким огуречным рассолом. Соление огурцов, между прочим, тоже было его изобретением, рецептом которого он охотно поделился со своими друзьями-полковниками. Употребление по утрам огуречного рассола стало постепенно входить в моду и вытеснять традиционный антипохмельный эликсир: глоток оливкового масла и ложка свежего меда.
— Как там наш отец? — поинтересовался он у Клементины, имея в виду Урхана.
— Еще хуже, чем ты. Лежит, не поднимая головы, и стонет, — засмеялась Клементина.
Павлов хотел бы еще задать ей несколько вопросов, но постеснялся, стыдясь своего вчерашнего поведения. В сопровождении Гюзель он дошел до открытого бассейна, наполненного минерализованной водой, и долго, в течение часа, из него не вылезал. Даже утренний доклад главного приказчика он выслушал, стоя по горло в воде.
— Ваше высочество, не сочтите за дерзость, но Марина тоже хотела бы вам что-то сказать, — запинаясь, сообщил Казимир-хан.
Мариной звали бездетную 27-летнюю жену главного приказчика. Когда-то она была наложницей в гареме императора Агесилай-хана IV и славилась не только красотой и образованностью, но и разнообразными музыкальными талантами. Павлов купил ее у императора за символическую цену, сделал вольноотпущенницей и поручил обучение наложниц его гарема пению по нотам и игре на музыкальных инструментах: лютне, флейте и арфе. Павлов сразу догадался, о чем пойдет речь, и дал главному приказчику знак: дескать, он не возражает против того, чтобы Марина сделала свое сообщение.
Подойдя к бассейну, Марина решила не напрягать голосовые связки, а скинула с себя одежду, нырнула и подплыла к Павлову. Несмотря на зрелый возраст, Марина по-прежнему была хороша собой. Она со смехом рассказала ему о том, что наложницы, поутру, в полном составе проследовали из бани в гарем, неся на руках мертвецки пьяного главного евнуха и двух его помощников. Девушки, по ее словам, за ночь хорошо повеселились и в настоящее время умоляют их высочество ни в коем случае не выдавать их замуж, а оставить все, как прежде. За это они готовы петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах и ублажать его пуще прежнего.
— Понятно! Кому хочется с утра до вечера вкалывать: полоть грядки, мыть полы, чистить посуду, нянчить сопливых детей, стирать одежду и т. п.?! — подумал Павлов, а вслух сказал: Успокой их. Все будет, как прежде. А если кто из них залетел, пусть не переживают: передадим детей на воспитание дворцовой прислуги.
— Спасибо, мой господин! Я так все им и передам, — сказала Марина и поплыла к своему мужу, который с кислой физиономией ожидал ее возвращения.
Толемей-хан и Урхан пришли в себя только к ужину, который по причине теплой погоды проходил на открытой веранде с видом на безбрежные воды Байкала. На ужине также присутствовали Виктор-хан, Комаки и Клементина.
— Что это было?! — удивлялся Толемей-хан, потирая себе лоб: Никогда до такого свинского состояния не напивался.
— А я-то, старый дурак, зачем повелся?! — сердился на самого себя Урхан.
— Ничего! Иногда это полезно, — успокаивал их Павлов, и, давясь от смеха, начал рассказывать о том, как происходило пробуждение главного евнуха и его помощников
Еще не успев закончить свой рассказ, Павлов заметил появившегося на веранде младшего офицера штаба армии Абдулхана, которого он взял с собой в летний дворец на время отпуска потому, что так было положено. Лейтенант Абдулхан являлся "связистом", то есть он отвечал за передачу почтовых отправлений для главнокомандующего армии и флота Тезей-хана посредством самого эффективного при отсутствии телефона и телеграфа способа сообщения — голубиной почты.
Голуби — необыкновенные птицы! Они обладают острым зрением и невероятной способностью находить дорогу к дому. Египтяне, греки, римляне и многие другие народы с большой пользой использовали голубей для передачи и получения писем. Известен любопытный факт присвоения звания полковника английской армии почтовому голубю N 888 за большие заслуги в первой мировой войне. После смерти этот легендарный голубь был похоронен со всеми воинскими почестями.
Павлов встал из-за стола и направился к Абдулхану, который, отдав честь, доложил ему о том, что только что получил и расшифровал сообщение, доставленное голубем N13, который, по его сведениям, состоял на учете в голубятне Малого императорского дворца. Раз это так, — подумал Павлов, — то письмо, наверное, от его "матери" Гюльнары, но все оказалось гораздо сложнее. Из дальнейшего доклада младшего офицера следовало, что направленное ему послание зашифровано уже давно не используемым в штабе армии шифром, который он все же смог вспомнить, и передал ему оригинал письма и его расшифровку. Павлов пробежал глазами расшифрованный текст и схватился за голову. Вот, что он прочел:
"Эскулап-хан Тезей-хану с последним предупреждением.
Быстро же ты забыл, кому ты обязан своим возвышением, известностью, богатством и славой. Почему со мной не советуешься? Возомнил себя Александром Македонским? Заговор твоих друзей-полковников раскрыт. Гульнара отравилась.
Беги, глупец!"
Павлов отпустил Абдулхана и в самых расстроенных чувствах вернулся к гостям.
— Что с тобой, на тебе лица нет? — испугалась Клементина.
— Важное сообщение из Альхона! Женщин и Виктора-хана прошу ненадолго удалиться, — с этими словами Павлов начал конспиративное совещание, которое продолжалось до позднего вечера.
Толемей-хан и Урхан со слезами на глазах признались Павлову в том, что знали о заговоре в его пользу еще полгода тому назад. Они были вовлечены в него Гирей-ханом, и прекрасно понимали, что император Агесилай-хан IV их не пощадит: велит посадить на кол или влить в глотку расплавленный свинец. Их родных и близких по законам империи джурджени ожидало лишение гражданских прав, конфискация имущества и ссылка на пустынный остров Лепрос, куда отправляли умирать больных проказой. Сбежать с Лепроса было невозможно: торговые суда и рыбацкие баркасы старались обходить его стороной.
