Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце
– Телескоп! – повторила девушка. – Можно заметить предмет высотой полтора метра… С Земли будут видны ваши движущиеся тени…
– И вы помашете отсюда нам рукой.
Девушка остановилась.
– Я уже сейчас помашу вам рукой, Петр Сергеевич, – грустно сказала она.
– Что вы, Наташа! Разве вы не зайдете к нам на дачу?
Девушка горько усмехнулась:
– Нет, зачем же? Вы там будете своей семьей. А я…
– Наташа! – с укором воскликнул Громов. – Вы у нас как родная!.. И вместе е Женей мне ножку подставляете, – пошутил он.
– Как вам не стыдно? Ведь вы такой… Я знаю, кого могут послать туда. – Она взглянула на Луну и, зябко поведя плечами, накинула на них косынку.
– Милая Наташа… Давно я хотел сказать. Для вас я только полотно, на котором вы рисуете невесть что…
– Я не рисую, а вижу. И все еще чего-то жду… Громов нахмурился и с усилием произнес:
– Не надо ждать.
Наташа отвернулась. Скомкав косынку, она прижала ее к лицу. Потом молча побежала вниз по тропинке.
Громов стоял, борясь с желанием вернуть ее. Наташа скрылась за поворотом. Под березкой что-то синело. Он поднял косынку…
Он знал Наташу еще в Ленинграде, школьницей, когда она приходила к Жене готовить уроки. Петр приезжал из Пулковской обсерватории, отсыпался после «звездной ночи» и, выходя в столовую, заставал «зубрилою» за учебниками, разложенными на обеденном столе.
Они вместе окончили школу и поступили в Ленинградский политехнический институт. Очень трудно уловить момент, когда девочка превращается в девушку, когда отношение к ней вдруг становится иным… Если бы не 1957 год, все сложилось бы не так для Петра Громова и Наташи.
В этом году советская ракета вынесла на орбиту первый искусственный спутник Земли, и межпланетные путешествия стали близкой реальностью. Петр Громов стал работать над проектом лунной экспедиции и перебрался в Москву, в Космический институт.
Евгений, под влиянием старшего брата увлекшийся Луной, еще на третьем курсе института задумал управляемую на Луне с Земли танкетку, проект которой решил разработать в дипломном проекте.
Евгений и Наташа два года спустя закончили институт. Наташу направили в какую-то лабораторию, а Евгений оказался, как это ни странно, в киностудии… Именно там для научно-фантастического фильма о полете на Луну потребовалась спроектированная им танкетка. Он построил свою танкетку, чтобы ее видели с экрана миллионы зрителей, но мало кто из них мог бы предположить, что это подлинная модель будущего лунного вездехода.
Однако фильм этот так и не поставили. Зато луноход сходной конструкции был построен, и Евгений мечтал попасть на его испытания…
Несмотря на приверженность разным направлениям исследования космоса, братья дружили и летние месяцы проводили вместе в альпинистских походах. Петр был мастером альпинизма, впрочем также и мастером-десятиборцем. Евгений уступал ему в легкой атлетике, но трудности горных походов они делили пополам.
Наташу с собой не брали…
Евгений принадлежал к числу людей «одержимых». Он выработал для себя труднейшую программу жизни: работал трактористом на целинных землях, крановщиком в ленинградском порту, был членом автоклуба и даже прославился как автогонщик. Он устанавливал на машинах изобретенные им приспособления, чтобы механизм не сразу, а спустя две-три секунды выполнял его приказы, и все для того, чтобы выработать в себе способность управлять лунной танкеткой, отстоящей на таком расстоянии, при котором электромагнитная волна на путь в два конца затрачивает три секунды. Два раза он попадал в тяжелые аварии, но приобрел удивительные навыки.
И все это пригодилось, когда Космический институт вспомнил о студенческой разработке Евгения и привлек его для работы в вновь созданной лаборатории даль-неуправления.
Как известно, с ее пультов управлялся первый луноход, оставивший на Луне след своих колес… Опыт Евгения пригодился. Он стал одним из операторов, управлявших луноходом. Он освоил управление с запозданием в три секунды и уже задумывался над техникой управления будущего марсохода с запозданием в пять минут…
Так Евгений пришел в Космический институт своим путем. И вместе с Наташей… Она так хотела. Тихая, она всегда добивалась своего.
В Москве отношения Петра с Наташей начали складываться по-новому.
Молодой, доктор наук, профессор, вероятный участник экспедиции на Луну, стремился избежать всего, что хоть чем-нибудь могло его ослабить, отвлечь.
И вот почти накануне полета космического корабля «Искатель» его командир подобрал с земли синенькую Наташину косынку и бережно положил ее в карман.
К даче, которую они с братом снимали близ Космического института, Петр шел медленно, погруженный в раздумье. На веранду поднялся тяжело, словно не он брал с шестом высоту более четырех метров.
На веранде, сидя на стуле с шитьем в руках, спала маленькая старушка. На столе было собрано к чаю, чайник прикрыт мягкой куклой, чашки расставлены, хлеб нарезан, на тарелку наброшена салфетка.
Только оставаясь наедине, забывала старушка про свои годы, казалась себе по-прежнему легкой и ловкой, быстрой и задорной, той самой Настенькой, на которую загляделся видный Сергей Громов с Обуховского завода. Такими же крепкими задорными росли мальчики – старший Петя и младший Женя. Их очень любили не только она и муж, но и свекор. Старик все хотел, чтобы они стали потомственными мастеровыми. Этого же хотел и отец. Петя настырный был, вечно добивался «почему». Росли вместе, а совсем разные. Младшенький не за старшим шел, норовил все по-своему. И дрались, бывало, не разнимешь. Но друг друга никому в обиду не давали.
Не привелось ни отцу – с первых дней войны в подводники ушел, ни свекру – в блокаду старик помер – братьев Громовых на Обуховском заводе увидеть… Своим пошли они путем, и не угадать было тогда…
Вдруг старушка вздрогнула, открыла глаза. В дверях веранды стоял Петр. Она бросилась ему на грудь.
– А ты и чай собрала, словно знала, – сказал Петр, ласково обняв мать и усаживая ее к столу.
– Да я каждый вечер собираю. Все думаю – вот приедете…
– Работа, мама. Сама понимаешь.
– А ты один?
– Заходил за Евгением. Там только Наташа была.
– Так где ж она? – всполошилась мать.
– Разобиделась, убежала…
– Нехорошо это, Петя, – с упреком сказала мать, хлопоча у стола. – Лучше бы ты год назад послушался матери, женился на Наташе.
– Не береди, мама, – Петр резко отодвинул стул, за спинку которого держался. – Как ты не понимаешь! Я уже знал тогда… Не имею я права… Есть дела, на которые можно идти только одиноким.
