Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце
– Почему это не сделает командир корабля профессор Громов?
– Петр Сергеевич Громов считает, что лунные кратеры вулканического происхождения.
– Вот как? На Луну летят научные противники? Враги?
– Почему враги? Ваня готовится к полету под руководством Петра Сергеевича и уже души в нем не чает.
– Говорят, русских трудно понять.
– Возможно.
– Ваш сын оставляет на Земле любимую девушку?
– Младшая дочь отпускает Ваню на Луну только потому, что женщин там нет.
– Это прелестно! – рассмеялась Эллен.
После матча Ваню Аникина, как и Громова, можно было увидеть лишь в Космическом институте. Мисс Кении удалось узнать, что молодой профессор Громов, еще работая в Пулковской обсерватории, сделал открытие на краю видимого лунного диска. Он наблюдал там изменения загадочных светлых полос, сходящихся на невидимой стороне Луны. Он считал их вулканическими выбросами и предположил, что на той стороне Луны действует вулкан. В своей докторской диссертации он до мельчайших деталей разработал проект лунной разведывательной экспедиции и перешел работать в Космический институт.
Космический институт!
Меньше всего Эллен ожидала оказаться в спортзале, огромном, с широкими окнами в верхней половине стен. На спортивных снарядах тренировалось множество людей. На турнике «крутил солнце» Аникин.
Эллен с интересом всматривалась в низенького, представшего перед ней крепыша со вздернутым носом, веснушками и веселыми глазами.
Он крепко, как старый знакомый, тряхнул руку журналистке.
– Отец мне все про вас рассказал, – заявил он.
– Постойте! Кто же о ком узнавал?
– Взаимный интерес и симпатия.
– А я знаю, почему вас отпустили на Луну.
– Опасно оставлять на Земле, – рассмеялся Аникин.
Эллен была в восторге. Она спросила о профессоре Громове. Аникин указал ей на вышку перед бассейном, где великолепно сложенный атлет застыл перед прыжком. В следующее мгновение он бросился вниз, два раза перевернулся в воздухе, вытянулся и без брызг вошел в воду.
Эллен побежала к бассейну.
Спортсмен вынырнул. Высокий лоб, чуть спутанные мокрые волосы, внимательные добрые глаза и тяжеловатые скулы.
– О-о! Колоссаль! – восхищенно воскликнула Эллен. – Вы есть профессор Громов?
– Добрый день, – удивленно отозвался Громов, выбираясь из бассейна. Старичок врач подал ему халат.
– Что вы подумаете о полете на Луну? – спросила журналистка, вынимая блокнот.
– Простите, – смутился Громов, – предпочел бы интервью… ну… в одетом виде…
– О-о! Это мой метод. Врасплох. Непринужденность. Интимность.
– Через минуту я приглашу вас в библиотеку.
Эллен огляделась. Она заинтересовалась центрифугой, каруселью с кабинами, напоминавшими кресла пилотов. Центробежное ускорение в несколько раз увеличивало вес сидящих в них людей, как это будет при космическом взлете. Мелькали покрытые испариной напряженные лица темнокожего юноши, китайца и… девушки.
В другом месте люди подскакивали под самый потолок зала, падали вниз и снова взмывали в гигантском прыжке. Их подбрасывала пружинная сетка – батуд. «Лунные прыжки» на Земле.
Громов ушел переодеться.
– О, скажите, док! – обратилась к седенькому врачу Эллен. – Схожа ли психика астронавтов и… самоубийц?
Врач строго посмотрел на американку:
– Не больше, чем бестактность напоминает учтивость.
– Благодарю вас, сэр, – тихо сказала Эллен и покраснела.
Появился Громов – элегантный, в строгом летнем костюме.
– Вы великолепный мужчина, господин Громов! – заметила мисс Кенни. – Вас жаль отпускать на Луну.
– Я еще мальчишкой о разведчиках мечтал. А сейчас они нужны на Луне, куда собирается космическая экспедиция. – Громов открыл дверь в двухсветный зал с книжными шкафами в простенках между окнами и длинными столами под висячими лампами.
Он усадил американку в мягкое кресло у низенького столика с журналами. Эллен взяла один из них – с огромной фотографией Луны на обложке.
– Ах, Луна! – сказала она. – Что вы о ней подумаете?
– Это планета загадок, такая близкая, прекрасно видимая и неразгаданная.
– Вам хочется разгадать тайну ее прошлого?
– И подумать о ее будущем.
– О-о! Даже будущее? – сощурилась Эллен. – Нужны гадальные карты?
– Карты? Только селенографические. Они доведут нас до самого края диска. За него так заманчиво заглянуть.
– Как романтично! – почти искренне воскликнула Эллен. – А вам не жаль расстаться с Землей?
– На Луну стоит лететь лишь во имя Земли. Это ее седьмой континент, последнее белое пятно! Ведь Земля и Луна – это единая двухпланетная система. Мы рискуем меньше, чем Колумб, искавший Индию.
– Ваша Индия – в небе…
– Ее можно рассмотреть в бинокль.
– Я сделаю это сегодня.
– И вы увидите, какой это странный, необычный, трагически красивый и влекущий к себе мир.
– Я уже боюсь смотреть, – засмеялась Эллен. – Вы опасный человек, лунатик, – сказала она, поднимаясь. – Вы можете увлекать за собой.
– Хотел бы увлечь, – встал и Громов, – но не всех удается.
– О-о! – оживилась Эллен. – Я уже слышала о другом лунатике – вашем младшем и непокорном брате. Гуд бай! – Она протянула руку. – Может быть, увидимся.
Эллен остановилась на липовой аллее, разделявшей два корпуса Космического института. Нежно пахло медом. Солнце пригревало. Эллен зажмурилась и вдруг почувствовала, как хорошо на Земле. Потом открыла глаза…
Итак, слева здание… Здесь безумцы или герои хотят ступить ногой на другие миры, а справа здание… Здесь дерзостные люди дотягиваются до этих миров рукой. Да, да! Эллен так и напишет в своем очерке. Луноходы, марсоходы, венероходы!..
Два пути к звездам! На одном – старший Громов, на другом – младший…
Она решительно повернула к белому корпусу, на дверях которого было написано: «Лаборатория дальне-управления». Эллен сощурилась. Как его зовут? Евгений!..
Младший Громов был предупрежден и ждал Эллен в подъезде.
Неужели они братья? Эллен с интересом всматривалась в тонкие, даже нежные черты лица… Только жесткое упорство в подбородке и в уголках губ чуть напоминало брата.
Они вошли в длинную узкую комнату с тяжелыми лабораторными столами, покрытыми паутиной проводов и желтыми пятнами ящичков с приборами.
Скромная миловидная девушка в голубом рабочем халатике поздоровалась с американкой, но та была занята своим спутником.
