Сборник - Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса
Монти (Ваславскому): Как ваша голова?
Ваславский (высовывается из-за кресла): Какая голова?
Диана (прихорашивается): Твоя чертова гудящая голова, которой ты всех так достал.
Ваславский (ощупывает лоб): У меня ничего не болит!
Дас (меряет цилиндр): Если все здоровы и у нас есть животное, придумаем номер?
* * *Занавес открывается. Диана за летним столиком пьет чай. Входит Ваславский, у него в руках большая шляпная коробка.
Ваславский: Диана, ты хотела котеночка?
Диана: Ой, очень хотела!
Ваславский (протягивает коробку): Продавец сказал, что это самый модный котенок в этом сезоне.
Диана (раскрывает коробку): Ой, какая прелесть! А что это за порода?
Ваславский: Ничего в них не понимаю.
Диана: А что он ест?
Появляется Дас. У него в руках огромный букет и бутылка шампанского.
Дас: Какое чудовище!
Диана: Это же котенок!
Из коробки вылезает енот, тянется к букету.
Диана: Мой котеночек хочет понюхать цветочки.
Отбирает букет у Даса, протягивает еноту. Енот ест цветы.
Дас: Вы посмотрите, какие зубы! Диана, вам угрожает опасность! Это страшный монстр, он вас укусит!
Ваславский: Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый – благородный рыцарь, победитель котят!
Дас: Диана! Это не котенок! Это злобный енот! Посмотрите на полосатый лоб!
Диана (воркует): Полоски, это так мило!
Енот дожевывает цветы и шипит на Даса. Дас отпрыгивает в сторону.
Диана (воркует): Котеночек хочет пить.
Ваславский: Айн момент!
Отнимает у Даса шампанское, открывает, протягивает бутылку еноту. Енот пьет.
Дас (ошеломленно): Ах.
Ваславский срывает с Даса цилиндр и лупит енота по голове.
Ваславский: Фас! (Возвращает цилиндр на голову ошеломленного Даса.)
Пьяный енот кидается на Даса. Дас убегает, енот, вихляя, за ним. Они бегают вокруг Дианы с Ваславским.
Диана (воркует): Они так мило играют!
Енот догоняет Даса и в прыжке вцепляется ему в горло. Оба падают.
Диана: Мне больше не нравится этот котенок (Уходит с Ваславским под ручку.)
Дас (хрипит): Помогите!
Енот, не отпуская горло, шипит.
Занавес.
* * *Всю неделю троица видела общие сны. Там они блистали на сцене, задорные и молодые. Наяву же им становилось все хуже. Ваславский по утрам долго валялся в постели и ныл, что не хочет просыпаться, мерз и постоянно жаловался на мигрень.
Диана и Дас крутились вокруг страдальца, утешали его, как умели, хотя и сами чувствовали себя не лучшим образом. Днем они уснуть не могли, в тихий час отключались на несколько минут безо всяких сновидений. И тем сильнее ждали ночи, чтобы вернуться к настоящей жизни.
Доктор Вандерхауз был недоволен. Растущая слабость его любимых пациентов все больше убеждала доктора в том, что «революционное» лечение, на которое возлагалось столько надежд, оказалось бесполезным, хуже того – вредным. Доктор нервничал. Злился. Срывал отвратительное настроение на персонале, а поскольку Глупая Лиза всегда попадалась под руку, ей доставалось больше всех. Доктора раздражало многое, но сильнее всего бесконечные рассказы троицы об «общих снах». Будучи убежденным материалистом, доктор отрицал все иррациональное и считал «общий сон» всего лишь навязчивой идеей.
На восьмой день эксперимента доктор Вандерхауз принял непростое решение. Утром после обхода он зашел в палату к Ваславскому. Диана с Дасом уже час пытались уговорить друга подняться. Увидев доктора, они хотели удалиться, но Вандерхауз их остановил.
– Я возлагал на эксперимент большие надежды. Огромные... – Доктор подышал на очки и протер их краешком халата. – Жизнь вашу я могу поддерживать очень долго. Но, увы, как оказалось, не в состоянии значительно ее облегчить. Так что, в ведро пилюли! Вернемся к проверенным средствам. И будем жить дальше.
– Кому нужна такая жизнь, – пробурчал Ваславский. – Я бы лучше все время спал. Там я могу творить. Там я молод.
– А у Дианы там стройные ноги с аппетитными круглыми коленками, – не удержался Дас.
– Сны... – поморщился доктор. – Думаю, что в скором времени вам станет лучше, и бредни о снах отпадут сами собой. Решено, лечение прекращается.
И доктор выскочил из палаты.
– Больше пилюль не получим, – сказал Дас.
– Ну и черт с ними, – ответила Диана, – далось нам его лечение.
– Ты не поняла? Мы видели наши сны, пока принимали эту дрянь. Не будет пилюль – не будет и снов. Доктор, кстати, сказал то же самое.
– Нет, не говорил, – слабо защищалась Диана.
Ваславский лежал лицом к стене и, когда Диана сообщила, что они с Дасом идут обедать, но скоро вернутся, притворился спящим. Однако, едва за Дианой закрылась дверь, Ваславский вызвал санитара. Пришел Гейнс, осторожно усадил старика в кресло и укрыл пледом.
Ваславский поспешил на обед. Там он с удовольствием съел две тарелки гаспачо, запил соком, сделал комплимент Глупой Лизе, после чего рассмешил всю столовую бородатым анекдотом. Дас с Дианой удивленно следили за внезапно выздоровевшим товарищем.
– Мальчики, девочки! ТВ-час. Смотрим кино и отдыхаем. – Глупая Лиза включила телевизор и, решив, что теперь все больные при деле, и за ней никто не наблюдает, скрылась в подсобке. Через минуту туда же зашел Гейнс.
– Ваславский, а ты симулянт. – Дас подмигнул Диане и продолжил: – Теперь я не поверю тебе, даже если увижу в гробу.
– Не мужское это дело, мигренями страдать, – откликнулась Диана.
– Торжественно клянусь, с этой минуты никаких жалоб! Одни развлечения! Добро пожаловать на шоу, друзья!
Ваславский нажал на рычаг. Кресло неожиданно развило неподобающую для инвалидной коляски скорость, унося Ваславского в глубь коридора. Оттуда донесся испуганно-возмущенный окрик Глупой Лизы, а потом весь этаж содрогнулся от удара.
Ваславский на полной скорости врезался в дверь. Крепкая, рассчитанная на подвиги безумцев дверь, конечно же, выстояла, чего не скажешь о кресле-каталке. Тем более о старичке.
Потеряв сознание от удара, Ваславский уже не очнулся, покинув больницу и дряхлое тело к ужину.
Диане и Дасу проститься с ним не позволили. Сразу же после аварии указом доктора Вандерхауза их прикрутили ремнями к койкам «во избежание».
* * *Гримерная. Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый меряет цилиндр. Диана пудрится. Несколько секунд они занимаются своими делами, потом синхронно смотрят на пустое кресло Ваславского. Дас с отвращением отбрасывает цилиндр, который грустно откатывается к портьере входа. Занавеска отодвигается, входит Ваславский, элегантно пиная цилиндр так, что тот падает точнехонько на голову Даса.
