Сергей Калашников - Странный мир
Под напором такого натиска, а, может быть, под натиском такого напора, усугубляемым капризно надутыми губками супруги, Вудс начинает торг, отстаивая каждый доллар с упорством человека, обречённого на бесполезные, но неизбежные траты. Результирующая сумма, тем не менее, впечатляет всех и начинается борьба за скидку. Наконец всё. Оформление купчих. Толпа рабов следует к пристани, где их ждёт просторная плоскодонка, а семейство плантатора занимает места в конном экипаже.
Позднее, на обратном пути, когда переодевались в лесочке, ну, не только переодевались, но как бы уже после того, Натин вдруг пустила слезинку.
— Среднего сына из одной семьи купили раньше, — пояснила она. — Это была распродажа, после разорения хозяйства господина Штоса. Дрова, конечно, попытается его выкупить, в крайнем случае, Зинка с Джеком просто выкрадут парня.
— Так вы не просто скупили детей, чтобы сделать их русскими, а позаботились о семьях, — задумчиво тянет Робин.
— Нет, ну верно Викулька подметила, что тупица ты редкостный, — супруга явно снова ластится. Это сколько же в неё входит? — Людей нельзя обижать и не следует обманывать. В русских никого переделывать тоже незачем. По большому счёту, если в бесконечной перспективе ваше сообщество удержится в рамках выпавшего вам ареала обитания, так у нас и в Евразии дел по горло. Говорят на Индигирке сейчас волшебно. А копаться во всей непристойности, что сейчас здесь творится, это тяжкий труд и одни сплошные головоломки.
* * *Под навесом из растянутой между ветвями шкуры, что на станции подземной железной дороги у Теннеси, расстелена карта. Робин и Натин занимаются стратегическим планированием.
— Как и ожидалось, самыми близкими нам по духу оказались индейцы. Работать с ними — одно удовольствие. Они, как губка, впитывают знания, особенно, из области медицины. Представь себе, виннипеги, а это одно из самых многочисленных племён, изобрели кочевое земледелие. В местах, где зимуют, делают посадки огородов, и сваливают на летние ловы и охоты. Потом возвращаются и имеют овощи. Они без ухода и прополки, конечно, не так обильно родят, как при поливе и рыхлении, но на прокорм хватает. В общем, ребята экспериментируют с такими посадками вдоль маршрутов своих сезонных миграций. А клан Сизой Уточки гоняет с собой стадо привезённых из России коров и не сильно налегает на охоту. Так что к западу и юго-западу от великих озёр обстановка обнадёживающая. Поколение, другое, и они идеально впишутся в местность.
К Коульке от них депутации ходят, требуют учительниц лекарского дела, да кузнечного, да справочника по выделке кож, чтобы по-английски и с учётом местных растений и минералов. Грамоте учатся сами, кстати. Приятные, в общем, хлопоты.
Но обстановка вдоль верхнего и среднего течения Потомака становится напряженной. Именно туда сейчас устремились взоры плантаторов. Они вдруг словно прозрели, перестали стремиться на юг вдоль Миссисипи и Уобаша, и обратили взоры на восток. Туда направлена большая группа землемеров в сопровождении сильного отряда, а с проживающими на этих землях индейцами у нас контакты только на кромке соприкосновения их земель, с теми, где расселяются выпускники нашей школы.
Расчёт был на естественное взаимопроникновение, а оно поворачивается неладно. И потом, понимаешь, мы рассчитывали на контакт с плантаторами в направлении к форту Тайо, подготовили позиции, создали дружественное окружение. А теперь вот видишь, как выходит.
— С Потомаком нужно что-то соображать на месте, по обстановке. Мне в военной форме туда соваться не резон. Если прикинуться плантатором, так в их круг в два счёта не войдёшь. Они друг друга давненько знают. С индейцем среди янки принято разговаривать совершенно не так, как с «цивилизованным» человеком, так что этот тип маскировки лишит меня возможности действовать в контакте с правительственными силами. На скваттера я не потяну. Траппером — затоком местности? Не знаток, — Робин примолк. — А может быть учёным. Натуралистом. Энтомологом. С проводниками — индейцами. Папки с гербариями, точно, ботаником.
— Клан Мягкого Мешка разделит с тобой путь к вигвамам наших братьев, живущих на великой реке Потомак, — Кроличья Лапка прикалывается. Она сейчас тоже здесь.
— Пожалуй, эта мысль плодотворна, — соглашается Натин. Мишка Мягков отлично научился ладить с дикарями, а карты района, что мы получили с использованием аэрофотосъёмки, значительно лучше снятых вручную на местности.
Действительно. Робин с этим согласен. На них больше важных подробностей. Сейчас он любуется тем, как грамотно обложена с юга и юго-востока территория Штатов. Основной вид используемой в этой линии долговременной опорной точки — фельдшерский пункт. Эти, разбросанные по индейским землям, оплоты новой идеологии немногочисленны, но готовятся кадры для всё новых и новых. Пока основная масса медиков — приезжие, однако появились и первые больнички, где практикуют лекари, подготовленные из местных жителей. Шесть лет — немалый срок. Русские не теряли его даром. Но, они как пришли, так и уйдут. А Натин? Ей то не надо уходить! И остальным русским. Что-то путается он.
Ну-ка, ещё один взгляд на карту. Вот теперь видно, что на самом деле всё очень плохо. Весь север, между Великими озёрами и южным берегом Гудзонова залива, занятый бывшими решительными и несговорчивыми скваттерами, а теперь законопослушными фермерами, развивается в полном соответствии с обычаями человечества Старой Земли. В самих Штатах функционируют лесопилки, мануфактуры и верфи. Проводятся выборы мэров и сенаторов, собираются налоги, работают суды, университеты и военное училище. Пирамидка власти ведёт общество привычным путём, выделяя ассигнования на научные проекты и строительство мостов. Поговаривают о постройке железной дороги от Чико к Онтарио. Ничего не меняется. Страна вышла на торную дорогу машинной цивилизации. И воздействовать на эту систему просто нечем.
Вот где заключена основная проблема! Индейцы, в конце концов, русским не могли бы угрожать ни при каком варианте развития событий. Плантаторы — просто слабое звено. Если лишить их дармовой рабочей силы, сельскохозяйственной продукцией страну снабдят и фермеры. Пусть дороже, и, возможно, в меньших количествах, но устоям государства это не угрожает. А сейчас на цивилизованной территории работает только школа маленьких скво, в которой учится от силы десяток девочек. И всё. Меньше, чем булавочный укол.
Интересно, а как можно научить аскетизму и заботе о природе людей, которые с младых ногтей ориентированы на карьеру, жизнь в высшем свете, приличные доходы. На просторный дом с вышколенной прислугой, балы, лакеи, кивера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки? Робин даже прижмурился, представив себе курсантов первого года обучения и расхаживающего перед ними классического армейского сержанта.
