Майкл Муркок - Узники неба
Рааб оборвал его.
— Я бы предпочитал, чтобы от имени своей группы говорил младший алтерн Спрейк. Бен, — после всего случившегося ему казалось странным называть Бена по имени, — можешь ты рассказать, что делал каждый из твоих людей в определенный момент времени?
Бен побледнел, с трудом сглотнул и сказал:
— Я… Рааб, ты разрешил нам искупаться по дороге. Я полагаю, там были… были моменты, когда… некоторые из нас были вне поля зрения остальных, и…
Рааб не дал ему договорить.
— Но вы ушли группой. Двигаясь к концу острова, вы так и оставались в группе? Никто из вас не отстал от группы?
Бен старался не смотреть в глаза Рааба; он с мольбой взглянул на Кадебека. Рааб раздраженно проворчал:
— Хорошо, Кадебек — в таком случае, ты отвечай на этот вопрос!
Он напряженно всматривался в лицо крепыша, представляющего экипаж, почти бессознательно передвигая свою правую руку ближе к ножнам. Тем не менее он горячо надеялся, что это окажется не Кадебек. Этот человек во многом вызывал сомнение, но Рааб рассчитывал на его благоразумие и большую силу, которая не помешала бы в критическом положении.
Кадебек перенес вес тела на левую руку, словно готовясь быстро подняться на ноги.
— Джеран, с абсолютной уверенностью я могу говорить только за себя. Так как я не предполагал, что мы можем оказаться в роли обвиняемых, поэтому не особенно следил за остальными. Там было много моментов, когда я не знал, где находятся отдельные люди из нашей группы. Младший алтерн сверху показал нам место, куда мы направляемся, и все разошлись в разные стороны, когда пробирались через кустарник. Нет, я не могу сказать о действиях каждого человека в любую минуту.
Один из гражданских, сидевший через два или три человека от представителя экипажа, крикнул:
— Кадебек, я тоже не могу сказать ничего определенного о тебе!
Кадебек посмотрел на него, затем перевел задумчивый взгляд на Рааба. В его глазах еще чувствовался гнев, но теперь он утихал.
— Джеран, ты уверен в людях, которых вы встретили?
Рааб взглянул на Ника Руса.
— Может, ты сам ответишь, триммер?
Прежде чем заговорить, Рус немного подумал.
— С моей точки зрения, здесь не должно возникать вопросов. Олини и я долгое время оставались друзьями, близкими друзьями. И если кто-то, воспользовавшись задницей вместо мозгов, подумал, что мы изрезали баллон «Пустельги» и уничтожили свой собственный шанс снова попасть домой… ну, он просто не знает, что может чувствовать человек, который провел целый год на таком острове!
Кадебек перевел взгляд на Руса.
— Я полагаю, мы можем поверить в искренность такого заявления. Но ты абсолютно уверен, что никто из вас не сломался за этот год?
Триммер посмотрел в глаза представителю гражданского экипажа.
— Даже если такое случилось — а я допускаю эту возможность — во время убийства мы находились все вместе в верховьях острова. Твоя теория справедлива только в том случае, если мы все сговорились и теперь выгораживаем друг друга. Но мы все еще хотим вернуться домой!
Кадебек усмехнулся.
— Или вернуться куда-нибудь в другое место. У меня складывается такое впечатление, что предатель или предатели уверены, что блимпы Мэдерлинка подберут их, как только потребуется.
Рус непристойно выругался.
— Ты думаешь, что мы целый год дожидались здесь «Пустельгу» для того, чтобы организовать диверсию?
— Кадебек, то, о чем ты говоришь, мне тоже приходило в голову. Но более логично применить это к тем, кто пришел на «Пустельге».
Послышалось ворчание. Кадебек пожал плечами.
— Ну ладно, давай предварительно исключим тех, кто был с тобой, и тех, кого вы там встретили. И еще некоторых из нас — как ты думаешь, один человек, два или даже три могли убить Олини, чтобы на них не остались следы борьбы? И еще вопрос, где был талисман, когда это случилось? Вероятно, тот человек пользовался его доверием.
Рааб посмотрел на нос корзины, где поднятая голова вездесущего едва виднелась в тусклом свете. Он вернулся из какой-то своей экскурсии перед заходом солнца, когда Олини был уже похоронен, и с тех пор не привлекал к себе внимание. Определенно сейчас он чувствовал напряженность обстановки и поэтому беспокоился.
— Я полагаю, — сказал Рааб, — он улетал на охоту. Я абсолютно уверен, что он стал бы драться за Олини.
Один из подозреваемых грубо сказал:
— А почему Олини не дрался сам за себя?
Рааб вздохнул.
— А вам разве не ясно? Он знал того, кто приближался к нему, и ничего не подозревал. — Он снова взглянул на Ника Руса. — Расскажи им все, что ты рассказал мне. О том положении, в котором вы нашли его.
— Ладно, — вздохнул Рус. — Я был очень потрясен, и теперь на мои воспоминания может наложиться то, что я услышал после. Мы хотели удивить его и поэтому приближались очень тихо. Олини мог оценить такую шутку. Мы нашли его свернувшимся на боку в десяти футах от корзины и примерно на одну треть ближе к корме, но на перилах тоже была кровь, — он посмотрел в направлении корзины. — Когда мы снова вернулись сюда, перила были уже чистыми. Баллон был разрезан с другой стороны. А теперь о том, как я представляю себе случившееся. Кто-то появился здесь и попросил его достать что-нибудь из шкафчиков на борту. Олини подошел к корзине и перегнулся через перила, чтобы достать это… и… и убийца воткнул нож ему в почки, сначала с одной, а потом с другой стороны позвоночника. Затем, когда Олини выпрямился и отшатнулся назад, он перерезал ему горло!
Послышалось несколько тяжелых вздохов, потом снова воцарилась тишина. Рааб подавил дрожь в теле.
— Ник, ты еще говорил, что он закрыл ему рот рукой, чтобы тот не закричал.
Ник Рус рассеянно пожал плечами.
— Да, говорил, но теперь, когда у меня было время подумать, я решил, что убийца, вероятно, был не один.
Гражданский, который перед этим рычал на Кадебека, добавил:
— Либо это был действительно сильный человек.
Все глаза устремились на Кадебека. Крепыш сказал деревянным голосом:
— Все нормально. Я скажу даже больше. Эти раны, как и разрезы на баллоне, выглядят так, словно они были нанесены очень острым ножом. Возможно, металлическим ножом, — он сделал паузу и вызывающе посмотрел на всех. — Но когда все это случилось, я был единственным, кто шел вместе с младшим алтерном Спрейком. Мы обсуждали определенные вопросы.
Рааб быстро взглянул на Бена. На полном лице офицера было такое выражение, словно он заболел.
— Я… это правда. Мы с Кадебеком были вместе. Мы…
