Майкл Муркок - Узники неба
Рааб тяжело вздохнул.
— Ну, это совпадает с рассказом его экипажа, но все эти люди были под подозрением. Они говорили, что просто обстреливали врагов всякий раз, как вражеские блимпы подходили слишком близко, — он задумался на минуту. — Ник, что еще ты можешь сказать о сражении? Действительно ли бой вели большей частью планеры, как об этом говорилось в рапортах?
— Все правильно, в основном это были планеры. Каждый раз, как мы выходили из-под прикрытия облаков, они набрасывались на нас с гарпунами. А в облаках мы не могли вести бой. Но твой отец ухитрился собрать несколько блимпов сверху — мы видели это, когда уже опустились на воду, хотя не могли точно определить, какие это были блимпы — и организовал отступление. Именно в этот момент мы видели, как Флагман атаковали два вражеских блимпа. Он был последний в линии, — я думаю, твой отец приказал остальным идти вперед — а враги вынырнули из облаков чуть позади него и завязали бой. А затем снова все скрылось из вида.
Рааб заговорил отрешенно, словно извлекая слова из своей памяти.
— Мой отец говорил своему экипажу, что единственная имеющая значение вещь, которую надо было сделать после поражения, это привести домой как можно больше блимпов и экипажей, чтобы сохранить для Лоури хотя бы небольшие боевые силы… Силы действительно были небольшие, но этого оказалось достаточно, чтобы сплотить вокруг себя людей… Я не знаю, что… — Он внимательно посмотрел на Ника. — Приближаются выборы. Мы хотим взять здесь груз гуано. Теперь, учитывая, что мы возьмем с собой еще одиннадцать человек, количество полезного груза уменьшится. Но возвращение группы представителей Флота тоже может поднять моральное состояние народа!
Ник на минуту затих.
— Рааб, ты хочешь оставить нас здесь?
— Нет, черт возьми! — взорвался Рааб. — Вы можете сесть за весла, и мы доберемся домой гораздо быстрее. — Он внезапно понял, что эти одиннадцать человек в течение последнего года питались только мясом вездесущих и их яйцами. Не имея пшеницы, других земных растений и мяса травоядных, им пришлось сидеть на не совсем здоровой диете. — Послушай, мы сейчас соберем гуано. Почему бы тебе и твоей группе не пойти к «Пустельге» и не попробовать приличной пищи? Мы спрятали ее в небольшой бухте, в устье ручья, что протекает в середине острова. На вахте триммер Олини. Я думаю, что ты его знаешь.
Рус улыбнулся и смачно выругался.
— Эммет Олини? Знаю ли я его? Мы вместе с ним делали свои первые рейсы!
— Отлично, тогда идите! — сказал Рааб. Он стоял в окружении своих людей и наблюдал, как потерпевшие кораблекрушение бегут рысью по направлению к мысу.
Когда оборванная команда скрылась из виду, он повел своих людей дальше.
— Капитан, — сказал Вилли Вайнер, — их общий вес будет близким к тонне, а это почти столько, сколько мы хотели взять гуано!
— Да, — ответил ему Рааб, — но я не собираюсь поднимать их и груз гуано на вершину столовой горы одновременно. На скале, обращенной к морю, я знаю пещеру. Мы можем ночью подойти к ней и оставить там часть груза, а позднее снова пробраться вниз и забрать остальное!
Вайнер скептически посмотрел на него и пожал плечами.
Они дошли до покрытых слоем гуано камней на конце острова. Но едва они стали наполнять мешки, как Рааб услышал отдаленные крики.
— Спрячьте и уберите мешки с открытого места! — приказал он своей группе. — Не оставляйте ничего, что можно заметить с воздуха!
Но как оказалось, крики не имели никакого отношения к патрульным блимпам врага.
Когда они приблизились, Рааб узнал голос триммера Руса, а затем и сам Рус с одним из своих бородатых товарищей отрешенно и запинаясь вошли в поле зрения.
— Рааб, — задыхаясь произнес триммер. — Олини убит! Баллон «Пустельги» весь изрезан, и в нем не осталось ни капли газа!
* * *Несколько гражданских гребцов, плюс Бен Спрейк и триммер Хэмпел угрюмо сидели, прислонив спины к корзине «Пустельги». В красноватом прыгающем свете лагерного костра их лица, казалось, покраснели от гнева. Рааб торопливо и мучительно решал вопрос о том, должен ли он их связывать — решил воздержаться от этого, потому что не мог даже представить себе, что все они действовали заодно. Кроме того, физическое насилие могло привести к большим неприятностям (если, мрачно думал он, вообще что-нибудь может быть хуже, чем уже случилось). Но как бы то ни было, он мог рассчитывать на верность тех, кто определенно были невиновны в этом.
Он сказал Нику Русу, другим потерпевшим кораблекрушение и тем гражданским, кто собирал гуано вместе с ним, чтобы они действовали без колебаний, если кто-нибудь попытается взбунтоваться. Он внутренне содрогнулся, представив себе, как стрелы, нацеленные на этих угрюмых людей, вдруг сойдутся в одной точке, но все же выдал оружие и расставил людей полукругом по другую сторону костра, чтобы огонь не слепил им глаза.
С тихой яростью Джон Кадебек сказал:
— Джеран, теперь я знаю, что ты настоящий сумасшедший. Я думаю, что самым вероятным кандидатом в трупы являешься ты!
Свой гнев, слабо пульсирующий где-то глубоко внутри него, Рааб в этот момент держал под контролем; возможно, частично, потому что устал и был ошеломлен охватившим его отчаянием.
— Мы ограничимся тем, что выслушаем все факты, какие сможем. Вы должны уяснить для себя, что Олини, вероятнее всего, был убит вскоре после того, как мы оставили его одного, — он сделал паузу и попытался подавить запоздалое раскаяние за глупую и пагубную ошибку — он оставил Олини одного. — Когда его обнаружили, стекшаяся в лужицу кровь еще не свернулась. Он еще даже не приступил к разведению костра.
Кадебек усмехнулся.
— Ну а что мешало тебе на минуту отлучиться от своей группы, вернуться и убить его?
Рааб посмотрел на Вилли Вайнера, сидевшего в стороне от костра, прислонясь к стволу дерева. Он был так же угрюм, как и любой из подозреваемых, но крепко сжимал свой лук. Наложив стрелу на тетиву, он был готов без колебаний выпустить ее, если возникнет необходимость.
— Со мной было десять гражданских — это половина тех людей, которых ты представляешь, Вайнер. Скажи, я покидал свою группу на какое-нибудь время?
Вайнер выразительно покачал головой и сказал Кадебеку:
— Не говори ерунды, Джон. Капитан все время был с нами. Никто из нас не уходил из поля зрения других, более чем на секунду или две.
Кадебек нахмурился еще больше и на мгновение задумался.
— Ладно… Джеран, почему ты предполагаешь, что кто-то из нашей группы мог…
Рааб оборвал его.
