Иван Беляев - Галобионты
– Где Любовь?
Геракл вздрогнул от неожиданности. В конце коридора, у самого входа на базу стоял Алекс. Геракл с трудом узнал его. Долгий путь через холодные моря наложил свой отпечаток и на представителя пятой серии. Но говорил Алекс вполне бодро, синие глаза галобионта искрились энергией.
– Какого черта ты тут делаешь? – процедил Геракл, поставив контейнер на пол.
– Я пришел за своей женщиной, – ответил Алекс, двигаясь по коридору по направлению к Гераклу.
– Как все отлично складывается, – произнес Геракл, сжав кулаки и оскалившись, – ты облегчаешь мне задачу.
– Где Любовь? – снова спросил, не обращая внимания на угрожающее выражение лица Геракла.
– Скоро ты к ней присоединишься, дружище! Я тебе в этом посодействую.
– Послушай, – сказал Алекс, стараясь сохранять спокойствие, хотя это ему удавалось с большим трудом, – у меня нет ни времени, не желания пререкаться с тобой. От тебя мне ничего не нужно. Я пришел забрать свою женщину, и мы уйдем отсюда.
– Ты ошибаешься, дружище, никуда вы не уйдете. Ты зря явился сюда. Я совершил глупость, когда спас тебя на южной базе. Но коль скоро ты здесь, я исправлю свою оплошность.
– У тебя ничего не выйдет. Пропусти меня, я знаю, что она здесь.
– Да, приятель, она здесь. Но вряд ли тебе от этого станет легче. Лучше тебе не видеть, в каком состоянии пребывает твоя дорогая пассия.
Потеряв терпение, Алекс вплотную подошел к Гераклу, оттесняя его к стене.
– Спокойно! – процедил Геракл, не двигаясь с места. – наш разговор еще не окончен.
– Пропусти меня, – жестко произнес Алекс, чувствуя, как закипает в нем кровь.
Страх за Любовь вызвал в Алексе доселе неизведанные в нем эмоции. Впервые в жизни галобионт пятой серии понял, что такое настоящая ярость.
– Если ты не посторонишься, я убью тебя, – тихо произнес Алекс, не сводя с Геракла горящих глаз.
– Ого! Не думал, что ты способен на такие эффектные выпады, приятель, – усмехнулся Геракл. – Видно, настала пора нам с тобой помериться силами. Нужно в конце концов разобраться, кто из нас главный.
– Мне нет до тебя никакого дела, я плевать хотел на то, кто из нас сильнее. Это ты никак не можешь успокоиться. Профессор Степанов сделал тебя слишком завистливым и злобным. Это твоя беда, Геракл. Ты никогда не сможешь успокоиться, тебя всегда будет терзать злоба и зависть, они тебя доканают.
– Пусть так, но сначала я доканаю тебя.
С этими словами Геракл занес руку со сжатым кулаком. Алекс перехватил ее за запястье и в свою очередь нанес удар Гераклу в челюсть. Отшатнувшись, Геракл едва не потерял равновесие. Ему пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Узкий коридор не давая возможности упасть, в тоже время стеснял движения, не позволяя галобионтам драться в полную силу.
«Только бы дотянуться до его шеи!» – пронеслось в голове у Геракла. Он уже видел, как его руки смыкаются на горле ненавистного врага. Но Алекс был совсем не так слаб, как это могло показаться при первом взгляде на него. Не дав Гераклу времени на совершение каких-либо действий, он нанес ему удар кулаком справа, затем повернувшись в полоборота молниеносным выпадом поразил Геракла ногой в живот. Согнувшись и застонав, словно от невыносимой боли, Геракл схватил Алекса за ноги и повалился с ним на пол. Галобионты сцепились друг с другом в мертвой хватке, катаясь по выложенному серой кафельной плиткой полу коридора, они наносили удары руками и ногами. Как-то так вышло, что кто-то из них толкнул одну из дверей и они оказались в большой лаборатории. Геракл все еще надеялся одолеть врага собственными усилиями, но по истечении нескольких минут, в течение которых соперник не давал ему опомниться и наносил удар за ударом, он понял, что придется прибегнуть к помощи оружия. Времени до взрыва оставалось слишком мало, не более десяти минут. Алекс подмял под себя Геракла, встав коленями ему на живот и ноги. Заметив, что враг, стискивающий ему шею, ослабляет хватку, Алекс тоже остановился.
– Ну что, теперь ты доволен? – задыхаясь спросил он Геракла, лицо которого было разбито в кровь.
Не отвечая, тот издал хриплый стон и прикрыл глаза.
– Черт с тобой, не хочешь мне помогать, так хоть не мешай, – произнес Алекс, – оставь меня в покое. Я мог бы убить тебя, но не сделаю этого, потому что не хочу этого. Обещаю, мы никогда нигде не пересечемся, дай нам с Любовью жить так, как мы хотим, а сам делай все, что взбредет в твою бестолковую голову. Ты понял меня?
Геракл не ответил. Он перестал сопротивляться и лежал с закрытыми глазами. Алекс начал подниматься. Ударить человека, который не оказывал ему сопротивления у него не получилось. Допуская, что он совершает ошибку, Алекс все же поднялся. Прежде всего он должен был отыскать Любовь. Это было самое главное.
Окинув взглядом помещение и убедившись, что в нем никого, кроме Геракла, нет, Алекс подошел к двери. Внезапно он почувствовал за своей спиной быстрое движение. Не оборачиваясь, Алекс кинулся навзничь, укрывшись за шкафом с препаратами. Он успел как раз вовремя: тут же раздались выстрелы. Дождавшись, пока Геракл выпустит всю обойму, Алекс стремительно вскочил, неимоверным усилием приподнял тяжелый металлический шкаф и швырнул его в Геракла, который все еще лежал на полу, опершись на левую руку. Галобионт четвертой серии оказался полностью погребенным под двустворчатым шкафом со всем его содержимым. От сильного удара полопались стеклянные и пластиковые сосуды с разнообразными химическими составами. В тот же миг раздался нечеловеческий вопль, полный боли. Ноги Геракла, торчащие из-под шкафа, задергались мелкой дрожью, вопли повторялись и каждый из них был громче и страшнее предыдущего. Тяжелый шкаф, запрыгал на теле Геракла, Алекс схватил кушетку, стоявшую рядом у стены и со всего маху обрушил ее на поверженного врага. Вопли утихли, перейдя в сдавленные хрипы.
Что-то подсказывало Алексу, что нельзя терять ни минуты. Он бросился в коридор и стал распахивать все двери по очереди. Ему повезло на третий раз. Ворвавшись в кабинет Степанова, Алекс понял, что совсем недавно здесь разыгралась настоящая трагедия. Почти посреди помещения лежал, распростершись, мертвый профессор, вперивший в потолок остекленевшие глаза.
У стены, на узком ложе, Алекс увидел Любовь. Он с трудом узнал девушку – так обезображено было ее лицо. Сначала ему показалось, что она тоже мертва. Сердце Алекса болезненно сжалось. На ватных ногах он подошел к кушетке и, затаив дыхание, пригнулся к ней. И только уловив чуть заметное дыхание, он с невероятным облегчением, понял, что Любовь жива. Алекс бережно приподнял застонавшую девушку, она тихонько застонала и открыла глаза.
