Орсон Кард - Ксеноцид
Цин-чжао прекрасно знала, что означают объятия отца. Она видела, как он вместе с Ванму вышел в сад. Видела, как на берегу реки появилось необычной формы судно.
Видела, как он взял из рук круглоглазого незнакомца какую-то пробирку. Видела, как ее содержимое выпил. А затем она вернулась сюда, в дом, в эту комнату, чтобы поприветствовать от имени отца новых гостей. «Я покорна твоей воле, мой почтенный отец, даже тогда, когда ты собираешься предать меня».
Но и сейчас, зная: он обнимает ее, а в уме вынашивает коварнейший умысел отлучить ее от богов, зная: он настолько презирает ее, что думает, будто сможет обмануть ее, она безропотно приняла из его рук преподнесенный им «дар». Ведь он ее отец. Может быть, этот вирус с планеты Лузитания лишит ее гласа богов, а может быть, нет. Она не имела ни малейшего понятия, что решат боги. Но если бы она отвернулась от собственного отца, если бы посмела отвергнуть его, боги всенепременно наказали бы ее. Уж лучше остаться чистой перед богами, проявив должное уважение и послушание отцовой воле, нежели ослушаться его и продемонстрировать богам, что она действительно недостойна их даров. Поэтому она приняла его объятия и вобрала в себя его дыхание.
Поговорив с гостями несколько минут, он покинул комнату. Старцы восприняли его появление как великую честь. Цин-чжао делала все возможное, чтобы скрыть помешательство отца и его бунтовские речи, направленные против богов, поэтому на планете к Хань Фэй-цзы до сих пор относились как к величайшему из великих. Она мило повела разговор дальше, она улыбалась им и проводила до порога. Она ни словом не намекнула на то, что они уносят с собой опаснейшее оружие. Зачем? Человек бессилен в состязании с богами, если только боги нарочно не поддадутся ему. И если боги пожелали перестать разговаривать с людьми Пути, стало быть, таково прикрытие, которое они избрали для проявления своей воли. «Пускай неверующие посчитают, что лузитанский вирус, принесенный отцом, отрезал нас от богов. Мне-то прекрасно известно, как известно всякому верующему, что боги обращаются только к избранным, и ничто созданное человеческими руками не в силах остановить их, если уж они решили. Все это суета сует. Если члены Конгресса думают, что именно они заставили богов заговорить с планетой Путь, пускай себе верят в это. Если отец и лузитанцы считают, что это они заставили богов умолкнуть, пускай себе считают. Я-то знаю, что, если я чиста душой и достойна, боги все равно заговорят со мной».
Через несколько часов Цин-чжао почувствовала, как ее охватила смертельная слабость. Лихорадка накинулась на нее, как дикий зверь на свою жертву. Она без сил сползла на пол и даже не заметила, как слуги перенесли ее в кровать. Прибыли доктора, и она могла бы сказать им, что здесь они бессильны и что, придя сюда, не только не вылечат ее, но еще и подхватят инфекцию и понесут ее дальше. Только Цин-чжао ничего не сказала, потому что в ту минуту тело особенно упорно боролось против болезни. И не просто боролось — организм не принимал собственные ткани и органы, пока полностью не завершилась трансформация генов. После этого некоторое время ушло на то, чтобы организм очистился от старых антител. Она спала и спала.
Наконец, открыв глаза, она увидела, что за окном ярко сияет солнце.
— Время, — хрипло выдавила она, и компьютер из своего угла назвал день и час.
Лихорадка унесла из жизни целых два дня. Ей ужасно хотелось пить, тело требовало воды. Она встала с постели и шатаясь добралась до ванной. Там она включила воду и раз за разом наполняла стакан до тех пор, пока не напилась. Голова кружилась. Во рту стоял противный привкус. Куда подевались слуги, которые должны были кормить и поить ее во время болезни?
«Они, наверное, тоже слегли. И отец. Лихорадка, должно быть, свалила его гораздо раньше меня. Кто принесет воды ему?»
Добравшись до его кабинета, она обнаружила, что отец спит, одежда, насквозь пропитанная ночным потом, прилипла к его дрожащему телу. Она поднесла к его губам чашку, отец сразу проснулся и жадными глотками выпил воду, глядя Цин-чжао прямо в глаза. Но не вопросительно, нет, скорее он молил о прощении. «Проси прощения у богов, отец, перед дочерью ты ни в чем не повинен».
Цин-чжао обошла служебные помещения. Некоторые из слуг проявили необыкновенную преданность: даже чувствуя приближение лихорадки, они все равно оставались на посту и падали прямо на пол. Но никто не умер. Все постепенно оправлялись от болезни, а кое-кто уже порывался вернуться к исполнению обязанностей. Обойдя слуг и позаботившись о каждом, Цин-чжао прошла на кухню и приготовила поесть. Однако прежде всего — домашние. Цин-чжао удовольствовалась глотком чуть подогретого супа, остальное же разнесла по дому. Все хоть немного, но утолили голод.
Спустя несколько часов слуги уже бодро суетились по хозяйству. Цин-чжао взяла себе нескольких в помощь и пошла разносить воду и пищу по соседним домам, заходя как в богатые дворцы, так и в нищие хибарки. Все с благодарностью принимали ее подношения, и многие благословляли ее. «Зря вы так меня благодарите, — подумала Цин-чжао. — Если б вы только знали, что болезнь, напавшая на нас, пришла из дома моего отца, что мой отец наслал ее на вас». Но она ничего не сказала.
За все это время боги ни разу не потребовали от нее исполнить обряд очищения.
«Наконец-то, — обрадовалась она. — Наконец-то я удовлетворяю их. Наконец-то я достигла той праведности и чистоты, которых они требовали».
Вернувшись домой, она было направилась к себе в комнату немножко поспать, но ее внимание привлекли оставшиеся в доме слуги, которые собрались вокруг стоявшего в кухне головизора и бурно обсуждали сегодняшние новости. Цин-чжао редко смотрела голоновости, предпочитая получать информацию по компьютеру, однако слуги были настолько встревожены чем-то, что она вошла в кухню и присоединилась к кругу зрителей.
Основная новость состояла в том, что на планете Путь замечена очень странная эпидемия. Никакие меры по установлению карантина не помогали, или их принимали слишком поздно. Женщина, читающая репортаж, уже оправилась от болезни и сейчас говорила, что жертв почти нет, хотя работы многих служб сорваны. Вирус был обнаружен, но очень быстро погиб, поэтому обстоятельно изучить его не успели.
— Такое впечатление, что по пятам за вирусом следовала какая-то бактерия, которая мгновенно убивала его, стоило только человеку перенести основной приступ болезни. Боги поистине милостивы к нам, ведь вместе с эпидемией нам было ниспослано лекарство.
«Глупцы, — вознегодовала про себя Цин-чжао. — Если бы боги хотели, чтобы мы оставались здоровыми, прежде всего они бы не стали насылать на нас эту лихорадку».
И сразу поняла, что, на самом-то деле, дурой была она сама. Конечно же, и лихорадка, и лекарство против нее были посланы именно богами. Если вслед за лихорадкой мгновенно следовало исцеление, только боги могли сотворить такое. Как она посмела назвать эту женщину дурой?! Подумав так, она оскорбила богов.
Цин-чжао инстинктивно сжалась, ожидая, что сейчас на нее обрушится вся ярость небес. Она столько времени не совершала ритуала очищения, что понимала, наказание будет не из легких. Неужели ей снова придется прослеживать по жилке на каждой половице?
Но она ничего не почувствовала. Никакого желания припасть к полу и найти взглядом жилку. Ей не захотелось пойти и вымыть руки. Она взглянула на ладони. Они были вымазаны грязью, но она не ощутила никакого отвращения. Вымыть их или не мыть — безразлично. На какое-то мгновение на нее накатила волна облегчения и радости. Значит, отец, Ванму и эта Джейн все-таки оказались правы! И вирус, изменив в ней гены, избавил ее от ужасных оков, которые несколько столетий назад наложил на Путь Конгресс!
Ведущая голоновостей будто бы прочитала мысли Цин-чжао, ибо начала оглашать в эфире содержание документа, который таинственным образом был передан на все компьютеры планеты. В документе говорилось, что эпидемия была ниспослана на них богами, которые решили освободить народ Пути от генетических изменений, введенных внутрь их организмов преступным Конгрессом. До сегодняшнего дня искусственно спровоцированная гениальность непременно сопровождалась расстройством головного мозга, весьма сходным с маниакально-побудительным синдромом. Жертв генной мутации на планете Путь именовали «говорящими с богами». Но теперь, после того как эпидемия прошла, люди обнаружат, что генетически спровоцированная гениальность передалась каждому, тогда как говорящие с богами, на чьих плечах все эти годы лежала тяжкая ноша МПС, волей божьей освободились от необходимости постоянного очищения.
— В документе утверждается, что наша планета теперь чиста перед небесами. Боги приняли нас. — Голос журналистки заметно дрожал. — Однако по-прежнему неизвестно, откуда взялся этот документ. Компьютерный анализ ничего не показал — стиль автора письма дотоле был неизвестен. Но тот факт, что это сообщение появилось одновременно на миллионах и миллионах компьютеров, предполагает, что пославший его должен обладать ни с чем не соизмеримым могуществом и властью. — Она на секунду замолкла, и теперь ее нерешительность стала очевидна для всех. — Я нечестива и не скрываю этого, я всего лишь ведущая голоновостей, но в надежде, что мудрейшие услышат меня и ответят с присущей им мудростью, я все-таки осмелюсь спросить: а что, если сами боги направили нам это послание, чтобы мы осознали, насколько велик их дар нашей планете?
